Золотой ключ - [5]
— Но ведь и правда так лучше.
Сгорая от стыда, он порывисто сунул портрет ей в руки и встал.
— Просто… — беспомощный всплеск руки. — Просто я так увидел.
— Знаю, — повторила она, принимая набросок, но не опустила на него взор. — Увидел то, что мне самой следовало бы видеть. — Сааведра смущенно пожала плечами. — Да, следовало бы.
Обоим стало не по себе. Во многом они походили друг на друга, но в то же время были разные — как день и ночь. Сааведра не принадлежала к числу Одаренных. Но была талантливой, гораздо талантливее большинства эстудо.
Она снова мысленно увидела объект. Да, никто не усомнится, что на портрете — Бальтран до'Веррада. Впрочем, сомнений быть не могло и до того мгновения, когда Сарио подправил набросок. И все-таки подправил…
Его терзало раскаяние. Но ведь на то и отпущен Дар, исключительная привилегия со своей жестокой категоричностью: в мире Одаренных нет места ничему, кроме совершенства.
— Извини, — сказал он слабым, сдавленным голосом. А про себя добавил: “Не сердись, Ведра”. Но вымолвить не рискнул — слишком моляще прозвучало бы, слишком униженно. Даже перед ней он остерегался раскрывать душу. — Я сожалею.
В тот миг она выглядела намного старше его.
— Ты всегда сожалеешь, Сарио.
Для него это была кара, а для нее — всего лишь истина, убогая разновидность Луса до'Орро. Ему нравилась в Сааведре эта черта. Истина дороже всего. Но истина еще и мучительна. Его собственная истина превратила хороший набросок в отменный. Одна дополнительная линия да легкая штриховка… Как четко он видел, что надо сделать, как ярко сиял в нем Золотой Свет… Просто не верилось, что кто-то способен этого не видеть. А все дело в том, что у него — своя истина, у Сааведры — своя. Сааведра — хороший художник. А Сарио — превосходный.
Этим-то он и причинил ей боль.
— Ведра…
— Да все в порядке. — Она убрала за уши непокорные пряди волос. Блеснула капелька крови — гранатовая сережка. — Ведь это от тебя не зависит.
Да. Никогда не зависело. Потому-то его и ненавидят. Даже муалимы, знающие, на что он способен.
— Куда пойдем? — спросила она. — Говоришь, это важно?
— Очень.
— Ну так…
Она поставила доску на место, но портрет не удостоила даже косым взглядом. Сарио тайком проглотил обиду.
— Чиева до'Сангва.
Она опешила. Как он, впрочем, и ожидал.
— Сарио! Да ты что?!
— Я там все знаю. Нас не увидят.
— Но ведь.., нам нельзя!
— Ведра, никто нас не увидит. И никто не пронюхает. Я уже много раз там бывал.
— Ты видел Чиеву до'Сангва?
— Нет. Но я видел кое-что другое. Когда не станет нас, не станет и Чиевы до'Сангва. Она отшатнулась.
— Откуда ты знаешь?
— Раскрыл глаза и вынул из ушей затычки. Сарио ухмыльнулся.
— А еще, Ведра, я умею читать Фолио. Мне дозволено, ведь я мужчина.
— Смотреть — да, дозволено. Но читать о таких вещах тебе еще рано. Муалимы знают?
Он пожал плечами. — Естественно, нет.
— О Сарио, ты слишком торопишься! Прежде чем разрешат читать Фолио, надо пройти серьезные испытания… В нем поднималось нетерпение.
— Ведра, никто не узнает, что мы там побывали. Даю слово. От ее лица, испачканного углем, отхлынула кровь.
— Но ведь нельзя, Сарио! Запрещено. Видеть Чиеву до'Сангва позволено лишь мастерам-иллюстраторам, и Фолио изучать тебе еще рано…
И снова в нем взыграло самолюбие, и снова он не смог с собой совладать.
— А я буду! Буду читать Фолио! И мастером-иллюстратором стану. Бледные щеки Сааведры на миг порозовели — ей, женщине, вовек не суждено изучать Фолио, достигнуть ранга мастеров-иллюстраторов, Вьехос Фратос. Ее предназначение — вынашивать и рожать их, но не быть одной из них.
— Пока еще не стал.
— Нет, но…
— А пока тебе нельзя видеть такие вещи. — Она сердито посмотрела на Сарио: он невольно напомнил о том, что пол, как и происхождение, не дадут ей подняться до высот, которых она достойна. — Ведь мы с тобой действительно не мастера-иллюстраторы, и нам нельзя смотреть ритуал. Знаешь, что с нами будет, если попадемся?
Он вдруг ухмыльнулся.
— Хуже Чиевы до'Сангва — ничего. Она даже не улыбнулась, только покачала головой и твердо произнесла:
— Нет.
— Да.
У него сияли глаза.
Сааведра посмотрела на портрет. На свой набросок, который Сарио оживил двумя-тремя беглыми касаниями уголька. Его называли Неоссо Иррадо, Гневным Мальчиком. И небеспричинно. Он ко всем лез с каверзными вопросами. Всем дерзил. Но при этом все знали: сколь ни славен род Грихальва, в нем еще не было никого талантливее Сарио. Воистину он обладал Даром. Непознанным, непризнанным, даже неподтвержденным. И все же несомненным для всех. По крайней мере для Сааведры, так и сказавшей ему однажды… Задолго до того, как он прочитал те же слова в глазах учителей, ибо муалимы о таких вещах не говорят.
Да, быть ему мастером-иллюстратором, Вьехо Фрато… Да и как иначе? Пусть Сарио юн, пусть никто не желает признавать его Дар — но он есть, и он переполняет все его существо.
Быть ему и Верховным иллюстратором. Он гордо вскинул голову. “Я знаю, кто я. Я знаю, кем я стану!"
Сааведра поморщилась. И отвернулась от нарисованного лица — потому что живое требовало к себе внимания.
— Ну ладно, — сказала она.
Он победил. Он всегда побеждал. И так будет впредь. Никто не знает, как его обуздать. Даже муалимы не знают и ломают голову над этим.
Величественная сага, сложенная Мелани Роун, повествует о любви и войне, о солнечной магии, борьбе могущественных принцев за власть и о драконах — смертельно опасных, но хранящих тайну, значение которой превосходит всякое воображение…
Вернувшийся из Изгнания принц и его побратим Чэйсули должны отвоевать свое королевство у завоевателя и темных чародеев. Но удастся ли ему победить закоренелые предрассудки своего народа и собрать армию?
В душной, грязной кантине встретились двое. Южанин, танцор мечей, известный под именем Песчаный Тигр. И северянка, ан-истойя, зовущая себя Дел. Ей нужно найти брата, пропавшего пять лет назад. А ему сейчас просто нечего делать. Дальше, в путь по горячим пескам Пенджа, они уже отправятся вместе. Потому что истойя, на языке севера и значит «танцор мечей». А в круге хватает места для двоих.
Величественная сага, сложенная Мелани Роун, повествует о войне, о солнечной магии, борьбе могущественных принцев за власть и о драконах — смертельно опасных, но хранящих тайну, значение которой превосходит всякое воображение...
В этой увлекательной книге, открывающей героико-фантастическую сагу "Хроники Чейсули" американской писательницы Дженнифер Роберсон, пишущей в жанре фэнтези, есть и принцесса, не ведающая о своем происхождении, и красавец-принц, которому предcтоит пройти путь от легкомысленного повесы до настоящего героя - живой легенды своего народа. Фанатичный деспот, развязавший войну, и коварные колдуны-айлини, служащие темному богу Преисподней. И загадочные Чейсули - люди-оборотни со своими спутниками-животными, идущие путем Древнего Пророчества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…