Золотой гусёнок - [9]

Как только сэр Оттербери закончил свою тираду, Удача выбралась на берег пруда и целеустремлённо направилась прямо к зоологу. Она остановилась в каком-нибудь шаге от оператора и замерла, как будто в ожидании. Сэр Оттербери вошёл в кадр, наклонился и погладил золотые пёрышки гусыни. Потом он выпрямился, посмотрел прямо в объектив и расплылся в улыбке.

— Древние римляне были абсолютно правы! — воскликнул зоолог.

Глава девятая

На обратном пути с Горестной фермы оператор спросил звукооператора:

— Вот так птичка, а?

— В жизни ничего подобного не видела! — согласилась звукооператор (очень милая дама). — И старина Дэвид, похоже, тоже. Он же прямо лучился от счастья! Помнишь, в прошлом году мы снимали фильм про горных горилл? Они обсели его со всех сторон, детёныши прямо на голову ему забирались, а он был как на седьмом небе. Так вот, сегодня старина Дэвид сиял ещё больше!

— Это точно, — подтвердил оператор. — У меня там такие кадры получились — просто песня.

— Да, а я записала уйму разных сельских звуков — коровье мычание, птичий щебет. И гогот гусей — эта парочка, родители, прямо лопались от гордости за своего чудо-отпрыска. Совсем как люди.

— Запись совсем короткая, а между прочим, кто-нибудь отвалит немалый куш за то, чтобы пустить её в эфир! — заметил оператор.

— Могу себе представить. Жаль, конечно, что всё это нужно держать в секрете. Но когда старина Дэвид велит держать язык за зубами, я его приказы не обсуждаю.

Между тем сэр Дэвид Оттербери вернулся к себе домой в «Галапагос». На прощание он сказал фермеру Шляппу:

— Ну вот, Джон, как только фильм будет готов к просмотру, приезжайте ко мне в гости, и я вам его покажу.

— Как покажете? По телевизору? Но мы же договаривались! Договаривались, что, пока Удача не полиняла, вы фильм на телевидение не отдадите!

— Успокойтесь, Джон, не по телевизору, а у меня дома. В «Галапагосе» у меня имеется нечто вроде маленького личного кинозала, там и посмотрим. А теперь, Джон, можете ли вы кое-что мне пообещать?

— Что?

— Обещайте, что сообщите, как только Удача начнёт хотя бы чуточку линять.

— А вы уверены, что это неизбежно, Дэвид?

— Знаете, Джон, у меня такое неприятное чувство, что древние римляне были правы. Но вы не переживайте. В легенде ведь утверждается, что полинять золотой гусь полиняет, а волшебных свойств не утратит.

Неделю спустя в «Галапагосе» зазвонил телефон.

— Дэвид Оттербери слушает, — сказал в трубку знаменитый зоолог.

— Дэвид, добрый день, это Джон Шляпп.

— Что нового, Джон?

— Правы были ваши римляне. У неё глаза вроде как выцвели, и ещё с лапок и клюва золото почти сошло.

— А оперение?

— Потускнело.

Попрощавшись с расстроенным Шляппом и повесив трубку, сэр Оттербери воскликнул:

— Ай да я! Хорошо, что вовремя уговорил его разрешить киносъёмку. Только-только успели!

Прошла ещё неделя, и фильм об Удаче был готов, но… сама Удача полностью полиняла и больше не сверкала золотом.

Сэр Дэвид Оттербери приехал на Горестную ферму, и семейство Шляпп в полном составе сопроводило его в сад (включая маленького Джека, который как раз научился ходить). В саду паслись обычные домашние гуси. Только уже не двое, а трое.

— Которая из них Удача? — спросила Джилл.

— Удаца усла? — спросил маленький Джек.

— Нет, сынок, она не ушла, просто теперь она тоже белая. Но она всё равно осталась нашей любимой волшебной гусыней. Удача, поди сюда! — позвал он.

Один из гусей живо подбежал к хозяину и остановился в ожидании ласки. Фермер Шляпп и все остальные по очереди погладили ещё недавно золотые, а теперь грязно-белые перья.

Но хотя Удача и утратила своё золотое сверкание, сэр Оттербери, мистер Шляпп, его жена, Джилл и маленький Джек, погладив гусыню, почувствовали себя невыразимо счастливыми.

— Удаца не усла! — звонко заявил малыш, и был прав.

В тот же день всё семейство Шляпп побывало в гостях у сэра Оттербери в «Галапагосе» и посмотрело фильм. Изображение, звук, комментарий за кадром — всё было великолепно, и никто, глядя на экран, не посмел бы усомниться в том, что золотой гусь настоящий.

После чая, за которым Джон и Дженет угощались шоколадным мороженым, а дети — горячим печеньем, сэр Оттербери обратился к фермеру Шляппу.

— Джон, как мы теперь поступим? — спросил он. — Оставим фильм себе, для личного пользования, или всё-таки покажем золотого гуся всему миру?

Мистер Шляпп повернулся к жене:

— Что скажешь, дорогая? Как нам быть?

— По-моему, сэр Дэвид расстроится, если фильм не показать по телевизору, — заявила Дженет Шляпп. — И потом, ты только подумай: весь мир увидит нашу Удачу — такой, какой она была! А беспокойства нам от этого никакого не будет, потому что ведь золотого гуся-то у нас больше нет.

Фермер Шляпп колебался.

— Ты представь, Джон: золотого гуся увидят тысячи людей! То-то они удивятся!

— Не тысячи, а миллионы, — поправил сэр Оттербери. — Кроме того, миссис Шляпп, я уже говорил вашему супругу, что телевизионные компании из кожи вон полезут, лишь бы получить права на этот фильм. Уверен, они неплохо заплатят за эту запись, и большую часть денег я отдам Джону.

«Ну и доходная же оказалась птица!» — подумала миссис Шляпп.