Золотоискатель - [9]
Солнце уже высоко в небе, когда мы подходим к верховьям Букана, у самых гор. Стоит январская жара, душно, среди деревьев тяжело дышится. Полосатые москиты, покинув свои убежища, пляшут у меня перед глазами. Я вижу, как они вьются над шерстистой шевелюрой Дени. Он снимает рубашку и начинает рвать листья по берегам ручья. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть эти темно-зеленые листья, покрытые легким серым пушком, которые он запихивает в рубашку, как в мешок. «Сон-трава», — говорит Дени. Он брызгает водой на лист и протягивает мне. Застывшая на нежном пушке капля похожа на бриллиант. Чуть поодаль он срывает другие листья: «Укрой-трава». Потом показывает мне лиану, обвившую ствол дерева: «Лиана-семилетка». Лапчатые листья раскрываются сердечками: «Фаам». Я знал, что старая Сара, сестра кэптена Кука, была янг — она варила разные зелья и занималась гаданием, но Дени впервые взял меня с собой собирать для нее травы. Сара — мальгашка, она приехала с Большой земли вместе с Куком, дедушкой Дени, еще во времена рабства. Однажды Кук рассказывал нам с Лорой, как, прибыв в Порт-Луи вместе с другими рабами, он с перепугу залез на баньян и не хотел с него слезать: решил, что тут его и съедят, прямо на причале. Сара живет в Ривьер-Нуаре, раньше она приходила навестить брата и очень любила нас с Лорой. Теперь она стала слишком старая.
Дени идет дальше вдоль ручья, к его истоку. Темная, лоснящаяся вода струится по базальтовым скалам. Духота стоит такая, что Дени то и дело смачивает себе лицо и грудь водой из потока и велит мне делать так же, чтобы освежиться. Я пью прямо из ручья прохладную, легкую воду. Дени по-прежнему шагает впереди вдоль узкого оврага. На голове он несет тюк с листьями. Время от времени он останавливается, чтобы показать мне в лесной чаще какое-нибудь дерево, лиану, просто траву: «бинзуэн», «бычий язык», «дурацкое дерево», «большой бальзам», «девичье дерево», «козье дерево», «дерево-барабан».
Он срывает какое-то ползучее растение с узкими листьями, растирает один из них между пальцами, нюхает: «Вербена». Мы идем дальше, он пробирается через чащу к большому дереву с коричневым стволом. Надрезает камешком кору и отколупывает кусочек; течет золотистый сок. Дени говорит: «Татамака». Я следую за ним через заросли, то и дело пригибаясь, чтобы увернуться от колючей ветки. Дени с легкостью скользит по лесу, он молчит, держится настороже. Земля под моими босыми ногами мокрая и теплая. Мне страшно, но все равно хочется идти дальше, проникнуть в самую чащу леса. Около какого-то очень прямого ствола Дени останавливается. Отрывает кусочек коры и дает мне понюхать. Одуряющий запах кружит голову. Дени смеется и поясняет просто: «Канифольное дерево».
Мы идем дальше. Дени прибавляет ходу, словно узнаёт невидимую дорогу. От давящей жары и влажности я с трудом перевожу дыхание. Я вижу, как Дени снова останавливается у какого-то куста: «Китайский боб». Он держит в руке длинный приоткрытый стручок, из которого сыплются похожие на насекомых черные горошины. Я пробую одну, вкус у нее терпкий, маслянистый, но это придает мне сил. Дени говорит: «Большой Сакалаву есть бобы». Он впервые заговаривает со мной о Сакалаву. Отец рассказывал нам однажды, что Сакалаву погиб здесь, у подножия гор, когда белые его выследили. Бросился с утеса, чтобы не даться живым им в руки. Мне странно есть то, что ел он, тут, в этом лесу, вместе с Дени. Сейчас мы уже далеко от ручья, у подножия Красноземельной горы. Земля тут сухая, солнце нещадно палит сквозь легкую листву акаций.
«Курья лапа, — говорит Дени. — Кассия».
Вдруг он останавливается. Он нашел что искал. Он идет прямо к дереву, одиноко стоящему среди зарослей. Оно красивое, темное, с низко растущими раскидистыми ветвями и плотными, зелеными, отливающими медью листьями. Дени присаживается на корточки у окутанного тенью подножия. Я подхожу ближе, но он не смотрит на меня. Тюк с листьями лежит на земле.
«Что это?»
Дени отвечает не сразу. Роется в карманах.
Потом говорит: «Фикус».
Его левая рука что-то сжимает. Не поднимаясь, Дени тихо поет, как индус во время молитвы. Он раскачивается вперед-назад, напевает; в сумраке под деревом видна только его блестящая от пота спина. Закончив молитву, он скребет рукой землю у подножия дерева. Левый кулак его разжимается, и я вижу монетку в одно су. Монетка соскальзывает с ладони и падает в ямку, Дени старательно прикрывает ее землей и мхом, который собирает с корней. Затем поднимается и, не обращая на меня внимания, начинает срывать с низких веток листья, складывать их на землю рядом с тюком. Острым камешком он отделяет от гладкого ствола кусочки коры. Из раны течет светлое молочко. Дени складывает кору и листья фикуса в рубашку и командует: «Пошли». Затем, не дожидаясь меня, быстро идет через заросли вниз по склонам холмов обратно к Букану. Солнце уже на западе. Между темных холмов, над деревьями, я вижу огненное пятно моря, горизонт, где рождаются тучи. Красная стена гор за моей спиной пышет жаром, словно печь. Я быстро иду вслед за Дени к ручью, с которого начинается Букан; мне кажется, что я ушел из дома давным-давно, может несколько дней назад, и от этого у меня кружится голова.
Юная Лалла — потомок Синих Людей, воителей Сахары. Из нищего Городка на севере Марокко она попадает в Марсель и в этом чужом ей, враждебном краю нежданно-негаданно становится знаменитостью, звездой, но без сожаления покидает Европу ради пустыни.
«Африканец» – это больше чем воспоминания о тех годах, которые Жан-Мари Гюстав Леклезио провел в Африке, где его отец работал врачом. Это рассказ об истоках его мыслей, стремлений, чувств. Именно здесь, в Африке, будущий нобелевский лауреат почувствовал и в полной мере осознал, что такое свобода – бескрайняя, безграничная. Свобода, которую можно ощутить только на этом континенте, где царствует дикая природа, а люди не знают условностей.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
Французский писатель и путешественник, Жан-Мари Гюстав Леклезио был удостоен Нобелевской премии по литературе за 2008 год как «исследователь сущности человека за пределами господствующей цивилизации и внутри нее». Несколько лет, проведенных среди индейцев Центральной Америки, повлияли, по собственному признанию Леклезио, на все его творчество и самый способ мышления. В результате появилась книга «Праздник заклятий» — попытка найти в мистике древних цивилизаций Мезоамерики ответы на вечные вопросы бытия и вызовы сегодняшнего дня.* * *Романтик и гуманист, Леклезио прожил несколько лет среди индейцев Центральной Америки.
Аннотация издательства 1Африка, пугающая и притягательная… Она воспламенила кровь Джеффри Аллена, как малярийная лихорадка. Околдовала его жену May. Стала навеки утраченной родиной их сыну Финтану. Видением, грезой, что явилась им на берегах реки Нигер, в колониальном захолустье крохотного городка Онича.Аннотация издательства 2Первый же роман принес признание Ж. М. Г. Леклезио. Это был «Процесс» (1963), отмеченный премией Ренодо. Еще одну престижную награду — премию Поля Морана — писатель получил за «Пустыню» (1980)
Жан-Мари Гюстав Леклезио, один из крупнейших ныне живущих французских писателей, в 2008 году стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он автор тридцати книг – это романы, повести, эссе, статьи.Впервые на русском языке публикуются две повести Леклезио – «Буря» и «Женщина ниоткуда». Действие первой происходит на острове, затерянном в Японском море, другой – в Кот-д’Ивуаре и парижском предместье. Героини – девочки-подростки, которые отчаянно стремятся обрести свое место в неприветливом, враждебном мире.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.