Золотое сияние Холинсу - [50]

– Это не вторжение, я пришел сюда один.

– Один и уйдешь, я не собираюсь это…

Но Рива не позволила ему закончить. Она выбралась из своего убежища – ее никто не охранял, никому и в голову не могло прийти, что она способна на такую глупость. Спустя мгновение она уже стояла перед пораженным таруа – и Дженвеном, обращавшимся к нему. Рива широко улыбнулась им обоим:

– Не нужно никого прогонять, господин Зевег-Тха! Этот человек – мой единственный друг!

Глава 8

Двигаться вниз, к озеру, нужно было очень осторожно, не привлекая к себе внимание местных. Ведь если бы их поймали, их приняли бы не за пришельцев, а за здешних рабов – и Альда не могла точно сказать, что хуже.

На свою удачу, рядом с заброшенным домом они нашли груду хлама, среди которого оказались и старые тряпки. Альда и Триан воспользовались этим, чтобы создать некое подобие лохмотьев над боевой формой космического флота. От этого сразу стало намного жарче, но терпеть это в городе было куда легче, чем в пустыне. Теперь они выглядели хуже, чем другие люди: они тут были одеты бедно, но чисто и аккуратно. Это, пожалуй, и к лучшему, на них будут обращать меньше внимания.

Альда хотела просто добраться вниз, ни на что не отвлекаясь, но это оказалось невозможно. День уже вступил в свои права, город ожил, и улицы не были пустыми. Здесь происходило то же, что и обычно, никто ничему не удивлялся. Но для Альды повседневная жизнь Холинсу стала настоящим шоком.

Ни о каких «правах» в случае людей и речи не шло. Те из них, кого допускали на верхние уровни, обязаны были молчать и делать, что им скажут. Голос можно подать, только если к тебе обратятся, а все остальное, будь любезен, переноси молча. Но как бы они ни старались, их хозяева все равно были недовольны.

Пошел чуть медленнее, чем надо, – пинок. Не смог поднять тот же груз, что таруа, – удар в живот, потому что ты наверняка притворяешься. Выполнил задание с недостаточным смирением на лице – пощечина. Люди чувствовали боль, Альда это точно знала, однако они никак не реагировали, после каждого удара они продолжали делать то же, что и раньше. Они привыкли – даже к такому привыкли!

Причем если таруа сами вымещали свою злость на людях, то холини предпочитали не касаться их. Если нужно было кого-то наказать, они поручали это таруа или другим рабам. Кто-то другой принял бы это за жалость, но телепатка все воспринимала иначе. Она еще не наловчилась читать мысли холини, однако их настроения угадывала без особого труда. Они не били людей, потому что брезговали этим. Люди казались им какой-то низшей формой жизни, ничтожной, не стоящей того, чтобы марать о нее руки. Было очевидно: для них и смерть человека не станет таким уж большим событием, так, досадным недоразумением, из-за которого одного раба придется менять на другого.

Нельзя сказать, что сами люди были так уж добры друг к другу. Даже в их маленьком сообществе можно было распознать четкую систему каст, различавшихся по одежде. Если все упростить, были те, кого бьют, и те, кто бьет. Причем последние били без жалости, чтобы не оказаться на месте первых.

Не удивительно, что они так и не дошли до восстания, а позволили обращаться с собой, как со скотом! Между ними не было ничего похожего на единство. Каждый сам за себя – вот как выживали в этом городе. Оставалось лишь понять, как потомки смелых, решительных колонистов дошли до такого жалкого состояния.

Альда держалась, сколько могла. Она все видела, но заставляла себя не размышлять об этом, не давать никаких оценок. Она мысленно повторяла инструкции космического флота, напоминая себе, что ей нельзя вмешиваться. Но в какой-то момент общий поток боли и страха коснулся ее и уже не отпускал. Она не знала этих людей, однако это вдруг стало неважным. Они – дети Земли, вот и все, что имеет значение. Даже если они вторглись на эту планету, даже если стали здесь нежеланными гостями, это не повод обращаться с ними вот так!

Поэтому когда она увидела, как холини напустил свою стражу на пожилую женщину, уронившую слишком тяжелый поднос с какими-то кореньями, Альда рванулась туда. Она не думала о том, как ее поступок скажется на миссии. Эмоции, вторгавшиеся в ее сознание, в этот миг были сильнее разума. Весь мир сузился до женщины, сжавшейся на земле и уже окруженной брызгами крови.

Но если Альда потеряла самообладание, то ее спутник – нет. Сильные руки перехватили ее в движении, до того, как она успела добраться до владений холини и привлечь к себе внимание. Альда сопротивлялась, как могла, и если бы ее держал человек, она бы вырвалась. Телепаты не обладали такой внушительной силой, как капитаны, но и людьми они больше не были. Вот только против легионера, сильнейшего воина космического флота, ее жалкие попытки ничего не значили.

Триан оттащил ее в сторону, в узкий переулок, образованный стенами без окон, и прижал к стене. Он смотрел прямо на нее, однако на его лице не было ни злости, ни удивления. Он оставался спокоен, как обычно, будто ничто в мире не имело значения.

– Ты что творишь? – холодно осведомился он.

– Пусти меня!

– Это не ответ на мой вопрос.