Золотое сердце. Ветер - [15]

Вы такъ на него похожи,

Тотъ же дикій рай въ глазахъ, жестокій свѣтъ,

Такія же руки ропотныя и тревожныя…

Гонгора.

Кто-жъ мой двойникъ? безпечный поэтъ? каторжникъ? иль шалый капитанъ?

Альда.

Главный Инквизиторъ отецъ Хуанъ.

Гонгора.

Я?.. Инквизиторъ?.. нѣтъ! послушайте… лицо порой обманываетъ:

Вотъ вы непохожи на свѣтскую даму.

Въ васъ тотъ же огонь… вы могли быть съ нами.

Но вы — донья Альда Романьесъ.

Враги!.. а меня къ вамъ что-то тянетъ…

Прощайте! Я — «вождь разбойниковъ», вы — добродѣтельная роялистка,

Нашъ разговоръ можетъ показаться подозрительнымъ.

(Подаетъ руку)

Альда(про себя).

Какія руки!.. летучій пламень…

(Громко)

Скажите, неужели вы-бъ могли вотъ этими руками?..

(Входитъ Педро)

Педро.

Гражданинъ Гонгора, тамъ девять заговорщиковъ поймали,

Васъ ждутъ въ Верховномъ Трибуналѣ.

Гонгора.

Иду. (Альдѣ, подымая руку) Да! вотъ этой рукой!

Прощайте!

(Уходитъ)

Нищій.

Вѣтеръ то какой!

Альда.

Ушелъ. Трибуналъ. Что будетъ съ Діего?

Братъ или врагъ? недругъ иль другъ?

Всѣ мы въ ночи другъ друга не видимъ, сирые, бѣдные,

Огоньки на вѣтру…

Нищій.

Христа ради, одну монету.

(Альда даетъ монету)

Пять песетовъ!

(Разглядываетъ ее)

Король, нашъ добрый старый король, гдѣ ты?

Ахъ, госпожа, если бы вы родились на пятьдесятъ лѣтъ раньше.

Какъ было тихо, хорошо въ нашей Испаніи.

Всѣ короля любили, молились и жили спокойно,

А хлѣбъ! вѣдь хлѣбъ ничего не стоилъ!..

Альда.

Какъ странно!

Я ненавижу этихъ повстанцевъ!

Я ненавижу ихъ пѣсни — хула и злоба — въ каждомъ словѣ.

Я ненавижу ихъ флагъ — онъ пропитанъ еще теплой кровью.

Они не люди, они не плачутъ, и по-ребячьи не смѣются,

Я ихъ ненавижу! Я ненавижу революцію!

Но это такъ странно — ты испугаешься —

Я сама себя не понимаю —

Я рада, что живу въ это время,

Когда жить не подъ силу,

Что вотъ эта ночь осенняя

Мнѣ не только приснилась.

Что можетъ на муку, можетъ на смерть

Его я встрѣтила,

Что влетѣлъ въ мое сердце

Вѣтеръ…

Дѣйствіе второе

Залъ въ домѣ Романьесъ. Сумерки.

Графъ.

Эти бродяги побѣдили!

1-ая барышня.

Какой ужасъ!

2-ая барышня.

Торжество насилія!

Графъ.

Они арестовали вашего брата! посмѣли его коснуться!

Конечно, это недоразумѣніе и его сегодня же выпустятъ…

Альда.

Мы ждемъ Діего съ минуты на минуту.

Дама.

Но пережить этотъ день — какая пытка!

Графъ.

Мы всѣ отнынѣ — на Голгофѣ.

Доколѣ, Боже?

Дама.

И представьте — сегодня мнѣ подали кофе

Безъ пирожныхъ!

Графъ.

A мнѣ сегодня Господь послалъ страшное испытаніе.

2-ая барышня.

Святая Дѣва! что они сдѣлали съ вами?

Графъ.

На главной улицѣ какой-то лудильщикъ или сапожникъ

Назвалъ меня… мнѣ право стыдно повторить предъ вами это прозвище…

1-ая барышня.

Онъ, вѣрно, назвалъ васъ королевскимъ шпіономъ?

2-ая барышня.

Или мадридскимъ наемникомъ?

Дама.

Или притѣснителемъ?

Графъ.

О, если бы такъ! гораздо оскорбительнѣй!..

Меня — дона Пабло-Эльясъ-Фернандесъ-Клара-Барга-Вариносъ —

Онъ назвалъ… гражданиномъ!

1-ая барышня.

Какая ужасная вѣсть!

2-ая барышня.

Этого нельзя перенесть!

Дама.

Они готовы надругаться надъ всѣмъ святымъ!

Донъ Пабло-Фернандесъ…

Графъ(поправляетъ).

Донъ Пабло-Эльясъ-Фернандесъ…

Дама.

…Гражданинъ!

Графъ.

Лучше смерть! мы должны выступить —

Терпѣнью есть конецъ.

Дама.

По моему это отъ антихриста.

Не правда ли, святой отецъ?

Духовникъ.

О да! начнемъ съ декрета объ отмѣнѣ титуловъ.

Небесная іерархія не допускаетъ измѣненій чина.

Я всѣ дѣленія постигъ:

Есть ангелы, архангелы, есть херувимы, серафимы,

И есть ар-хи-стра-тигъ!

Альда.

По вашему они не христіане,

Только оттого, что борятся съ нами?

Дама.

Если они не уважаютъ моихъ владѣній, моей собственности, моего дома —

Какъ они могутъ уважать Христа или Мадонну?

Графъ.

Отобрать мои виноградники, поселить въ моемъ домѣ какихъ-то ребятъ невоспитанныхъ, и совсѣмъ не образованныхъ.

У этихъ людей нѣтъ ничего святого!

Поэтъ.

Христосъ — это красота. А вы замѣтили

Какіе у нихъ грубые жесты, прозаическія рѣчи, убожество линій —

Полное непониманіе эстетики.

Мнѣ просто скучно съ ними!

Я могу понять красоту санкюлотовъ: Карманьола, Бастилія, Робеспьеры, Мараты.

Но наши рабочіе могутъ только ругаться.

Конечно они не христіане: Святая Дѣва это нѣчто изящное, съ картины Мурильо,

Какъ она могла бы жить среди этихъ грузчиковъ или носильщиковъ!

Альда.

Святая Дѣва — Мать назаретскаго плотника. Она жила на землѣ.

Простая женщина, работница Іудеи,

Ея мозоли нѣжнѣе рѣдкихъ колецъ,

И потъ на лбу — мира святѣе.

Духовникъ.

Вамъ надо упражняться въ нашей вѣрѣ;

Не то вы впадете въ ересь.

Они нарушаютъ законы Божьи: на короля злословятъ,

Идутъ противъ титуловъ, противъ собственности, противъ торговли.

Если бы Христосъ сейчасъ сошелъ на землю —

Онъ былъ бы нашъ…

Альда.

Христосъ для всѣхъ, Христосъ — ничей.

Духовникъ.

Онъ поднялъ бы руку въ ярости священной…

Альда.

Онъ поднялъ только разъ ее — на торгашей

Развѣ его распяли рабы, а не фарисеи?

Духовникъ.

Видно рѣчи Гонгоры на васъ дѣйствуютъ.

Есть левъ и ягненокъ, грандъ и чистильщикъ сапогъ.

Такъ было, такъ будетъ. Такъ устроилъ самъ Богъ.

Они не христіане.

Дочь моя, неужели вы съ ними? берегитесь!

Альда.

Нѣтъ, я не съ ними, но я и не съ вами…

Графъ.

Я всегда говорилъ, что женщины не должны заниматься политикой.

Альда.

Это не политика, можетъ быть, это женская слабость:

Для васъ одна дорога, для меня много дорогъ и одно людское бездорожіе.