Золотое сечение (седьмая скрижаль завета) - [7]

Ирония судьбы, высших сил. Дикая, странная. Возложить эту миссию на человека, опустившегося на самое дно отчаяния. Представьте себе, что вы не верите уже ни во что – ни в Бога, ни в Дьявола, а вам говорят: «Ты – Избранный! Собирайся в командировку!»

Да, именно это, этот поворот стал испытанием для Данилы. Он должен был не просто выполнить предназначенное – он должен был переступить через себя. Убить в себе демона отчаяния и безысходности. Поверить, что у этой жизни, даже в его жизни есть смысл.

– «Солнечные лучи показались из-за горизонта, – вслух начал читать Андрей. – Красивое, жизнерадостное солнце... Я попрощался с ним, поднял камень, прижал его к груди, разбежался и прыгнул». Данила, за несколько дней до этого ты хотел покончить с собой, потому что жизнь потеряла для тебя всякий смысл. Теперь ты готов был умереть ради того, чтобы жизнь продолжалась. Ты переродился.

Данила невольно дернулся – слова Андрея словно бы обожгли его. Это была правда. Там, на скале «Последнее Пристанище», прежний Данила умер, просто перестал существовать.

– «Что-то переменилось во мне», – рассказываешь ты дальше. – Андрей продолжил читать книгу. – «Не знаю, что это было – спокойствие обреченного, приговоренного к смерти или же, напротив, бесстрашие сильного. Но я перестал бояться, мучиться, переживать. Я словно бы умер». Анхель, ты помнишь, как записывал эти слова Данилы?

– Да, конечно, – подтвердил я.

– Ничего не напоминает? – Андрей улыбнулся. – Данила «словно бы умер», он «перестал бояться, мучиться, переживать». По-моему, мы уже понимаем, о чем будет первая Скрижаль, не так ли?..

– Не может быть! Да! – я не верил своим ушам.

– И что случилось дальше? – спросил Андрей и развел руками.

– Я увидел Источник Света! – почти воскликнул Данила.

– Все не случайно, – Андрей взял кофейник и налил себе еще кофе. – Один из трех основных критериев, по-моему, у нас сработал.

Фантастика! Данила действительно пережил на скале «Последнее Пристанище» то, что предписывает первая Скрижаль. А явление Источника Света словно подтвердило это! То есть, когда мы искали первую Скрижаль Завета, Данила уже знал, что соответствует ее сути. Но самое удивительное: я не заметил этого, хотя собственноручно писал оба текста!

– О подобном перерождении рассказывают многие «жития святых», – продолжил Андрей через минуту, пока мы оба приходили в себя. – Святыми старцами часто становились отъявленные грешники – преступники и душегубцы. Христианское учение, еще начиная с апостола Павла, видит в этом Божий промысел.

Кстати, характерная традиция: принимая монашеский чин, человек получает новое имя. Это символ. Монах не от мирской жизни отрекается, а от прежнего себя. Умирает, чтобы воскреснуть. «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».

Христос умирает фактически. Мирской человек, постригаясь в монахи, умирает виртуально – человека с прежнем именем больше нет. Но тут главное – принцип, это символическая штука. Разумеется, это переименование не всегда срабатывает... Ну что, берем «Всю жизнь ты ждала»? Нам надо найти еще два других основных критерия.

Андрей снова стал перекладывать книги, отыскивая среди них нужную. А я думал о том, с каким удивительным юмором он рассказывает об этих, очень серьезных вещах. «Разумеется, это переименование не всегда срабатывает...» – иронично подмечает Андрей. И в его голосе столько доброты! Мне весело, мне смешно, мне радостно. Даже не знаю почему.

– Кто готов рассказать о психологическом портрете Кристины? – Андрей смотрит на меня, потом на Данилу. – Окей! Я вас понял...

Он увидел в наших глазах растерянность людей, услышавших слово «пожар» посреди театрального спектакля. И поспешил дать все необходимые разъяснения.

Мы встретили Кристину в самый тяжелый момент ее жизни. Она переживала боль, глядя в прошлое, и испытывала ужас, вынужденная смотреть в будущее. Ее личная жизнь не складывалась, она пережила много страданий, много разочарований. А теперь ждала ребенка, девочку...

«Жизнь продолжается – пострадал ты, дай пострадать другому», – вот, что чувствовала Кристина, думая о том маленьком живом комочке, который рос у нее под сердцем.

Кристина разуверилась в том, что женщина может быть счастлива. Глупая? – может быть. Красивая? – есть шанс. А если не глупая, и не идеальная красавица?.. И вот сейчас она дает жизнь новому существу, и это существо – женщина.

Быть женщиной – значит зависеть от мужского желания, от его настроения. А мужские желания переменчивы, как морской ветер. Сегодня мужчину влечет то, завтра – это. Мужчина – синоним непостоянства. Женщина должна подстраиваться, лавировать, соглашаться с избранным для нее курсом.

Многие женщины так и делают, так и живут. Если, конечно, это можно назвать жизнью. Но даже если это и жизнь, это еще не мечта. Женщина – дочь вечности. И если она делает что-то, она делает это «навсегда». Пусть мужчина меняет курсы и галсы, но в одном он должен быть верен и честен – в своем отношении к женщине.

Когда «бывшие» Кристины узнали о ее беременности, они испугались. Они вдруг поняли, что могут потерять ее, потерять навсегда, отдать кому-то другому. И их настроение в очередной раз переменилось. Они заявились к Кристине с «серьезными намерениями», полагая, вероятно, что это ее обрадует. Поразительное, непоколебимое самомнение!