Золотое руно - [55]

«Вы видите, но вы не наблюдаете», говорил Шерлок Холмс доктору Ватсону. Аарон совершенно точно не наблюдал. О, он помнит, что на стенах его квартиры висят какие-то изображения в рамках, но он даже не вспомнит, сколько их висит над диваном. В его памяти это пять разноцветных размытых прямоугольных пятен там, где в реальности висят шесть картин. А что касается изображённого на них: церковной чаши, оловянного чайного сервиза, замысловатых механических часов, двух различных стульев эпохи Людовика XIV и астролябии — предметов из оставшейся на Земле Дианиной коллекции древностей — то он их не помнит вообще, по крайней мере, в данном наборе воспоминаний.

Самым большим открытием стало то, каким он видит себя. Я удивился, когда обнаружил, что многие его воспоминания содержат его собственный образ, как будто бы видимый с некоторого расстояния. Я никогда не регистрирую ничего подобного своими камерами, и я вижу часть себя в своих воспоминаниях лишь в одном случае — когда поле зрение моих камер пересекается, и я могу буквально посмотреть себе в глаза. Но Аарон на самом деле видит себя, визуализирует своё лицо и тело.

Были ли то воспоминания о воспоминаниях? Сцены, которые он проигрывал в мозгу снова и снова, и каждое повторение, как аналоговая запись, добавляло новые ошибки, новую нечёткость, но также и новые догадки, новые выводы? Какая она странная, эта биологическая память. Подверженная ошибкам, зато редактируемая.

Субъективная.

То, каким он видит себя, лишь частично совпадает с реальностью. Во-первых, он видит себя наоборот, левая и правая стороны поменяны местами, песочного цвета волосы зачёсаны не на ту сторону. Я удивился, почему — и догадался: ведь обычно он видит лишь своё изображение в зеркале.

Он также видит свой нос непропорционально большим. Да, он немного больше среднестатистического, но вовсе не тот устрашающего вида шнобель, каким он ему кажется. Если размер носа так его беспокоит, интересно, почему он не сделал себе пластическую операцию? А, вот и ответ, скрытый в кружеве нейронных связей: пластическая хирургия в его представлении — блажь, это для кинозвёзд, извращенцев и… да, для восстановления лица, изуродованного каким-нибудь несчастьем.

Свою голову он видит большего размера, чем она есть, относительно его тела, а своё лицо считает непропорционально важной частью головы. Также он не осознает, насколько сгорбленная у него осанка.

Настолько же интересно, какой он видит Диану. Он видит её такой, какой она была два года назад. Он пребывает в неведении относительно сетки мелких морщинок, что начали появляться в уголках её глаз. Он так же представляет её с волосами, распущенными по плечам, хотя она уже почти год стригла их так, что они едва касались плеч. Означает ли это, что он перестал смотреть на неё, перестал по-настоящему видеть её? Невероятно: видеть, не видя. Что он чувствовал, глядя на неё с другого края комнаты? О чём думал? Считывание…

Ничто не продолжается вечно. Это самооправдание? Возможно. Или, может быть, это просто правда. Мои родители — то есть, приёмные родители — развелись, когда мне было двенадцать. Две трети всех браков распадаются. Да что там, четверть брачных контрактов с ограниченным сроком расторгается до истечения срока.

Я смотрю на Диану и вижу всё, чего я должен желать. Она красива и умна. Нет, сначала умна, а красива уже потом. Именно в таком порядке, свинья ты эдакая. Боже, неужели всё дело в этом? Гормоны взыграли? Если всё дело в сексе, то… то я не тот человека, каким, как я думал, я был. Диана симпатичная… красивая, чёрт подери. Но Кирстен, Кирстен — просто потрясающая. Такая фигура. И волосы. Словно шоколадный водопад, стекающий по её плечам, по спине. Каждый раз, как я её вижу, мне хочется протянуть руку и коснуться их, погладить их, обмотать вокруг члена, любить их, и её. Струящиеся локоны. Теперь я, наконец, понимаю, что означает эта фраза. Она означает Кирстен Хоогенраад.

А мозги? Диана — астрофизик! Она — одна едва ли не самая умная из всех женщин, да и вообще всех людей, что я когда-либо встречал. Она может говорить со знанием дела практически обо всём. О хороших книгах, которые я не читал. О великих произведениях искусства, которых я никогда не понимал. Об экзотических местах, в которых я никогда не бывал.

Я так хотел Диану всего восемнадцать месяцев назад. Я рисковал всем. Моя мать никогда не простит мне женитьбы на гойке, но к тому времени, когда мы вернёмся, она уже давно будет мертва. Она унесёт эту обиду, эту боль, что я причинил, с собой в могилу. И после этого я хочу бросить Диану?

Но восемнадцать месяцев назад — это невообразимо далёкое прошлое, и Земля сейчас невообразимо далеко. Что бы я сейчас ни делал, моя мать никогда об этом не узнает — а чего она не знает, то не может ей навредить.

Но я-то буду знать. А Диана? Если я заведу роман с Кирстен, как это воспримет Диана? Наш брачный контракт истекает через шесть месяцев. Она ещё не спрашивала, собираюсь ли я его продлить. Думаю, у неё нет причин полагать, что не собираюсь. Или, может быть, она просто прагматична. Она знает, что возобновить его можно будет лишь когда до истечения срока останется меньше девяноста дней.