«Золотое руно» - [53]

- А где ты бывала за границей? - невинно спросил он - в его глазах прыгали чертики.

- Я нигде не была и не вижу смысла тратить на это деньги.

Сквозь нарастающее возбуждение он заметил, что в ее первоклассной сдержанности начало проступать раздражение. Он возликовал - ему удалось хоть немного вывести из себя эту женщину! Ему все еще многое нравилось в ней, но это была только часть правды. А полная правда состояла в том, что он был привязан к ней мучительной связью и за два года не сумел даже отчасти ее преодолеть. Он замолчал, стараясь взять себя в руки. Его понесло слишком быстро вперед, голос его выдавал, он сам не знал, как будет себя вести, он не успел подготовиться.

Глава 24

Саша откинулся к окну... У него и до Сюзи были женщины, но с ней все сразу пошло по-другому.

Он думал, что на женщине лежит ответственность за семью и род, она зависит от биологии напрямую - поэтому ее устремления нацелены на любовь. Он считал, что из-за этого женщина в любви и сексе предсказуема: в общем, понятно, как она сядет, как повернется, как будет на него смотреть, потому что это должно ее привести к цели, к созданию семьи. "Приемы и сама цель у женщин тотальны и занимают огромную работу мозга, - думал он. - Женщина живет, как будто на подиуме, никогда не забывает о главном. Поэтому за своими заколками следит... - он потрогал щетину. - А мужик лохматый ходит, не мыться и не бриться может хоть месяц".

Вот этой предсказуемости он не нашел в Сюзи, мелькнуло у него в голове. Ее поведение, реакции были вообще ни на что непохожи. Никаких ожиданий от него и связанных с ним надежд. Мысли об этом вызвали в нем неостывающее кипение, он никак не мог успокоиться, потому что в качестве подспорья и другие обиды подошли очень вовремя и встали перед его взором в полный рост. Тогда, во время их романа, он должен был признать, что у них дальше физиологии дело не идет. Что у них и романа-то никакого нет! В первые недели Саша весьма легкомысленно преувеличил свое значение для Сюзи, а реальность состояла в том, что в бюро он выглядел единственным мужчиной и адюльтер был неизбежен. Задетый, он пытался понять, что случилось с ее чувствами, потому что не верил, что женщина может быть такой, бился около нее без всякого толку, стараясь разгадать этого сфинкса, и не мог. И вот перед ним открылась история Сюзиного владычества.

Их социологическое бюро было основано Сюзиным бывшим мужем при университетской кафедре, где они оба преподавали социологию. Бюро началось как маленький бизнес, выполняющий социальные заказы: готовили обзоры, брались за работу от заказчиков и ведомств. Под благодатной крышей университета дело стремительно разбогатело: кафедра, как млечная корова, питала свое дитя заказами, а сотрудники кафедры радостно зарабатывали вторую зарплату в несвободное от работы время. Из теперешнего состава сотрудников никто достоверно не знал, почему Сюзи развелась, ходили темные слухи. Известно только, что бизнес этот, бюро, она получила через суд в виде отступного и стала полноправной хозяйкой. В момент ее воцарения сотрудниками в бюро оказались почти сплошь мужчины. Все шло хорошо, пока она не решила наладить лучший контакт с подчиненными - это должно работать на сплочение группы. Пошли вечеринки, пикники, даже вместе посещали Сюзину церковь. Но из пособий и методичек было известно о пользе глубокого личного контакта: за полгода Сюзи последовательно переспала с каждым из сотрудников. Бюро превратилось в муравейник или осятник с маткой во главе и каким-нибудь любимым трутнем. Выдвинутые, а затем брошенные индивидуумы начали раздражаться на свое двусмысленное положение, ссориться, сводить счеты. Со временем, мужики, повоевав, разбежались. Саша застал конец этого пиршества: концепция управления по типу матки провалилась, а Сюзи, оскорбленная мужскими склоками, примкнула к феминистическому движению; там ей объяснили, что так и должно было случиться. Теперь бюро пополнялось ее соратницами. Кроме Саши, в бюро остался один мужчина, заместитель Сюзи, немец Кох - бывший музыкант, а ныне лизоблюд, явно сексуально неинтересный начальнице; так что на заре своей карьеры Саша естественно превратился в ее любовника, ибо сексуальные потребности в ней временами давали о себе знать.

Саша признавал Сюзину своеобразную цельность, но, думая о ней, он трепетал: впервые сойдясь интимно, он не только не ощутил близость с женщиной, но, напротив, совершенно лишился и близости, и понимания ее души. Вот как однажды, после обеда, начался их роман.

Сюзи вошла к нему в кабинет с бумагами и между делом сообщила, что завтра в половине седьмого придет к нему на свидание. Саша ничего не сказал, но она и не спрашивала: разговор, собственно, шел о делах. Когда она вышла, он поймал себя на том, что сидит над принесенными бумагами, покрывая их закорючками, и те уподобились древнему манускрипту, испещренными значками плотно запечатанной тайны. Не обратив внимания на урон, нанесенный начальственным бумагам, он вперился в свои кудрявые письмена, ожидая увидеть в них разгадку Сюзиного поступка. После чего постоял у окна, что-то туманно объяснил пролетающим облакам и отправился немного погулять.