Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл - [42]

Шрифт
Интервал

- Да, скорее всего. Ну, а если?

У Ивана побагровела толстая бычья шея и надулся шрам; серые глаза стали как у волка:

- Замолчи, братишка, или я обижусь.

- Обижаться неча. Сам же говорил: надо устранить все неясности. Вот и знать желаю: если не получится взять Владимир, будешь ли опять посягать на Галич?

Раздувая ноздри, тот какое-то время молча перекатывал желваки на скулах. Наконец изрёк:

- Повторяю для непонятливых: нет иного выхода. Либо я владею Волынью, либо убирайся из Галича. Мне в изгоях больше не жить. Осмомысл ответил:

- Что ж, спасибо за откровенность. Знаю теперь, как себя вести в случае провала похода.

- Интересно, как же?

- Сразу тебя зарезать, дабы сохранить вотчину. Гость расхохотался нарочито громко, но в зрачках его сверкала явная досада. Резко замолчал, рот утёр платком, встал из-за стола:

- Вот и поговорили.

Ярослав продолжал сидеть, глядя на противника близоруко:

- Бог тебе в помощь, брате. Я свои полки не верну и тебя с Долгоруким поддержу, как смогу. Но вояка из меня никудышный, ты ведь понимаешь.

Тот кивнул и вышел, слова не проронив на прощанье. На душе у обоих был какой-то липкий осадок. Каждый понимал: это не конец разногласий, а начало их нового витка.



6


В первые дни кампании им везло. Подойдя к волынской столице, Юрий встал против Гридшиных ворот, а со стороны луга, у Киевских, встал его зять. Вылазки осаждённых пресекала конница Ивана Берладника, а резервные полки возглавляли сын великого князя - Борис Юрьевич - и племянник Долгорукого - Владимир Андреевич. И ничто бы действительно не спасло город от измора, если бы не помощь из Венгрии. Оказалось, что Изяславичи вовремя послали гонцов к королю Гейзе и его жене Евфросинье Мстиславне, своей тётке, при дворе которой в воеводах обретался и дядя - Владимир Мстиславич. Он-то и пришёл на выручку племянникам. На него бросили Берладника и Владимира Андреевича. Общими усилиями удалось оттеснить венгров к югу, вдоль течения Буга, к городу Червеню. Те укрылись за крепостными стенами, и достать их оттуда не представлялось возможным. Сами жители Червеня, между прочим, поддержали венгров, а не пришлых киевлян и орали сквозь бойницы бранные частушки, проходясь по матушке Юрия Долгорукого. А когда однажды юный Владимир Андреевич, рассердившись, слишком близко подъехал на коне к городским воротам и потребовал их немедля открыть, так как именно он собирается править Червенем, кто-то из бойницы выпустил стрелу, и она вонзилась в не прикрытое доспехами горло витязя. Захлебнувшись кровью, тот упал с седла и повис на стремени. Испугавшийся конь понёс, окончательно добивая умиравшего всадника. Вслед за ним помчался Берладник; вскоре скакуна удалось поймать, но от головы племянника Долгорукого оставалась одна кровавая каша.

Смерть Владимира неожиданно подкосила самого великого князя. Он велел никого к себе не впускать, пил вино бочонками и всё время плакал. Наконец уснул, прохрапел часов двадцать, а проснувшись, объявил, что кампания кончена, воевать больше не желает и уходит в Киев. Ярослав, не веря своему счастью, горячо поддержал решение тестя. Лишь один Иван продолжал упорствовать, не хотел уводить полки от Червеня и едва не убил посланного к нему для переговоров Бориса Юрьевича. Но Борис обратился к воеводам помельче и благополучно отбыл к отцу чуть ли не со всей представленной ратью. Оказавшись под Червенем в одиночестве, с несколькими конниками, Ростиславов сын бросился на венгров, вышедших из города, чтоб померяться силой, и, конечно, не выдержал, отступил, потерял друзей, чудом вырвался из кольца врагов, поскакал, не разбирая дороги, на юго-запад, оторвался от погони, переплыв Сосновку, потерял коня и, оборванный, грязный, совершенно подавленный, день спустя появился у Перемышля. Постучал в ворота монастыря Архистратига Михаила и спросил, жив ли Пётр Бориславич, поселившийся здесь много лет назад, после взятия города галичанами. Да, ответили иноки, но давно болеет и уже не встаёт с постели. «Можно его увидеть?» - «Отчего ж нельзя? Добрым христианам грех отказывать в милосердии».

В келье старого учителя было полутемно и душно. Приглядевшись, Иван увидел, что его наставник, похудевший вдвое, неподвижно лежит на лавке, вытянув костлявые руки на простыне вдоль тела. И на пальце правой руки изумрудной искрой блистает перстень.

Наклонившись к лицу больного, ученик прислушался. Нет, боярин дышал, и Берладнику сразу стало легче - от того, что успел повидать Петра до его кончины. Тот, оказывается, не спал и, открыв глаза, глухо произнёс:

- Кто здесь? Кто пришёл? Посетитель назвался.

Складки на щеках у вельможи разгладились, почерневшие губы растянулись в улыбке:

- Господи, Иване!.. Как я рад вновь тебя увидеть!

- Да, и я, и я! - Он упал на колени и по-детски уткнулся лбом в тощее плечо старика. - Ты мой друг единственный на этой земле. Все меня покинули… Больше нет надежды…

Бориславич взял его за руку:

- Полно убиваться, дружище. Тридцать лет - разве это возраст? Самый цвет для такого мужа, как ты…

- Ах, не тридцать, а тридцать два, да не в этом дело… Я раздавлен, разбит и утратил веру. Ничего впереди не вижу… Только мрак один.


Еще от автора Михаил Григорьевич Казовский
Чудо на переносице

В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.


Крах каганата

Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.


Век Екатерины

Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.


На ху-ху

Многие считают, будто перестройка сделала большинство советских людей несчастными. Будто в СССР хоть и не было нынешних свобод и товаров, но простому человеку жилось легче.В доказательство обратного, я поведаю вам одну любопытную историю…


Лермонтов и его женщины: украинка, черкешенка, шведка…

Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.


Мадемуазель скульптор

XVIII век. Князь Голицын, посол России во Франции, по приказу Екатерины II ищет в Париже скульптора, который сумел бы воплотить замысел императрицы — создать памятник Петру Великому. По рекомендации энциклопедиста Дени Дидро выбор падает на выдающегося мастера — Этьена Мориса Фальконе. Скульптор, конечно, соглашается, еще не подозревая, в какую авантюру ввязался. Хорошо, что поехал в Петербург не один, а взял с собой юную ученицу — Мари-Анн Колло, которая полна решимости во всем помогать учителю…


Рекомендуем почитать
Дафна

Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».


Одиссея генерала Яхонтова

Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.


Том 3. Художественная проза. Статьи

Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.


Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»

Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.


Ленин и Сталин в творчестве народов СССР

На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.


Повесть об отроке Зуеве

Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.


Юрий Долгорукий

Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.


Русская королева. Анна Ярославна

Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)


Князь Святослав II

О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.


Ярослав Мудрый

Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.