Золотое королевство - [2]

Эван и Дрейк стояли, не шелохнувшись, и старались не пропустить ни единого слова. Оба слышали, что король Генрих питал слабость к женскому полу, и о том, что он предпринимал отчаянные попытки иметь сына. Но ребенок, рожденный тайно?.. Неудивительно, что королева потребовала, чтобы об этом поручении никто не знал, кроме них.

– Филипп женился очень поздно, – продолжал Скалия. – Его женой была знатная леди, дочь английского пэра, уехавшего в Испанию воевать с Мурильо.

Андрэ зашагал по комнате, уперев руку в бок. Тонкая толедская шпага била его по ногам.

– Дальнейшие детали истории не ясны. Эта женщина умерла при родах около пятнадцати лет назад. Филипп в то время был очень болен и, скорее всего, тоже умер.

Филипп… Какое-то неясное воспоминание забрезжило в мозгу Эвана. Он чувствовал, что находится у самого порога тайны и требуется лишь небольшое внешнее обстоятельство, чтобы он с головой окунулся в опасные и мутные глубины интриги.

– Где-то живет дитя моей крови, – сказала Елизавета. – Мой племянник.

– Ваше Величество, – торжественно, но с округлившимися от изумления глазами произнес Дрейк. – Это замечательно!

– Он мог бы стать спасением для Англии и новой веры. Если бы я могла объявить его наследником престола до того, как он…

Королева не стала продолжать. Эван заставил себя заговорить.

– Ваше Величество, но примет ли ваш народ, э-э-э… наследника столь сомнительного происхождения?

Королева хрипло засмеялась, и пальцы ее зашарили по постели.

– Вы хотели сказать, примет ли народ отпрыска ублюдка? Молодой человек, я – дочь Анны Болейн,[5] которую вся Англия называла Великой Шлюхой. Ее брак с моим отцом был аннулирован, а я объявлена незаконнорожденной, – она широко развела руки, и огромные рукава ее платья стали похожи на золотые крылья. – И все же я сижу здесь, на троне.

Голосом холодным и твердым, как стекло, королева произнесла:

– Если этот ребенок окажется достойным трона, я сделаю его королем!

Никто из присутствующих ни на секунду не посмел усомниться в ее словах. Елизавета за годы своего правления добилась того, что стала самым могущественным монархом в христианском мире, и ее воля не подлежала обсуждению.

Эван уставился в пол, застеленный тростником и сухим, источавшим сладкий запах бергамотом. Филипп… В голове снова пронеслось и исчезло неясное воспоминание. В мозгу нарастал тревожный гул обвиняющих, насмехающихся над ним голосов. Он чувствовал, что знает нечто очень важное, связанное с этой историей. Еще один небольшой толчок – и Эван бросится очертя голову в темные и опасные глубины этой интриги.

Кэроу избегал взгляда королевы. Глаза Елизаветы I имели способность проникать, в мысли человека, сокрушать все барьеры на пути к истине и узнавать правду. Любой ценой он должен был скрыть от нее свою тайну, тайну, которая для нее была сейчас важнее всего на свете и которую он, Эван Кэроу, уже знал. Он знал, где можно найти пропавшего наследника английского престола.

ГЛАВА 1

Карибское море, 17 сентября 1568 года.

– Прямо по курсу паруса!

Эти доносившиеся из «вороньего гнезда» крики заставили Энни Блайт броситься вперед, к носу огромного испанского галеона.[6] Но палуба была слишком скользкой, и девушка остановилась. Вцепилась руками в поручни и, прищурившись, оглядела линию горизонта.

Закат слепил глаза, и Энни видела лишь ослепительно сверкающую раздвоенную золотую дорожку, бегущую по волнам ей навстречу.

– Я ничего не вижу! – воскликнула она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Никто не ответил, хотя ее мог услышать любой член команды корабля. Энни раздраженно поджала губы. Так досадно иметь знатное происхождение! Множество интересных людей боятся заговаривать с ней из страха нарушить условности.

– Терпение, малышка.

Даже не поворачиваясь, Энни поняла, что это дон Яго Ороцо – старший секретарь дона Мартина Энрикеса, нового наместника короля в Мексике. Его всегда сопровождал специфический запах сигарного дыма. В голосе слышались масляные интонации. Дон Мартин тоже плыл на этом корабле, желая поскорее достичь материка и взять бразды правления в свои руки. На протяжении всего путешествия дон Яго вел себя так, будто его хозяин был вторым королем.

С вежливой улыбкой на лице Энни повернулась к дону Яго. Худой и прямой, как палка, он олицетворял собой испанскую культурную элиту. Точеные черты лица свидетельствовали о довольно древнем генеалогическом древе. Тонкие губы, придававшие лицу жесткое выражение, сжимали сигару и делали его похожим на любого другого дворянина из Вест-Индии. Под его жестким, холодным взглядом Энни чувствовала себя неуютно.

– Солнце светит слишком ярко, – сказала она. – И я не вижу, что там разглядел впередсмотрящий.

– А ведь это так важно, не правда ли? – вопросительно приподняв одну бровь, поинтересовался дон Яго.

Энни нахмурилась. Дон Яго часто говорил загадками, и от этого у нее сложилось впечатление, что все его слова таят в себе скрытый смысл.

– Что важно, милорд?

– Ну как же? Видеть то, что скрыто от человеческих глаз.

От его проницательного тяжелого взгляда Энни захотелось спрятаться. Пресвятая Дева Мария, неужели ему известна тайна моего рождения?