Золото Виннету - [4]

— Бейте! — угрюмо, не пытаясь оправдываться или молить о пощаде, ответил он. — Поскорее кончайте со мной, пока я не умер от стыда, оттого, что я, Сан-Иэр, белым днем позволил схватить себя, даже не сумев оставить противнику, одному-единственному противнику, пару царапин на память. Сан-Иэр вел себя как мальчишка и заслуживает смерти!

— Сан-Иэр? Вы Сан-Иэр?! — изумился я.

Я много слышал об этом славном вестмене, но мне ни разу не доводилось встречать его, так как он избегал общества прочих людей, считая их недостойными своей дружбы. Он никогда не охотился в компании, путешествовал в одиночку, о нем рассказывали самые невероятные истории. Много лет назад индейцы племени навахо лишили его ушей, и с тех пор все забыли его настоящее имя, дав ему кличку, странным образом составленную из двух слов, относящихся к разным языкам: Сан-Иэр, то есть «Безухий»1.

— Вы действительно Сан-Иэр? — продолжал бормотать я, не в силах прийти в себя от удивления.

Он не удостоил меня ответом, а только проворчал с видом обреченного, для которого главное — сохранить не жизнь, а доброе имя:

— Что вы привязались к моему имени? Если оно вам не нравится, считайте, что я его не называл, если оно вам по душе — сделайте милость, уберегите его от позора.

Я подошел к нему и развязал руки.

— Вот ваше оружие, — сказал я, подавая ему нож и ружье. — Вы можете беспрепятственно уйти отсюда когда и куда пожелаете.

— Вы шутите? Разве я могу простить вам мое поражение? Ведь все скажут, что какой-то гринхорн победил Сан-Иэра. Добро бы взял надо мной верх кто-нибудь из известных на Диком Западе людей, например, Виннету, Длинный Галлер, охотник Олд Файерхэнд или сам Олд Шеттерхэнд, тогда другое дело, стыдиться было бы нечего…

Мне стало жаль старого вестмена: мой удар поразил его в самое сердце. Теперь следовало утешить его и подсластить пилюлю, тем более что его уважали и даже побаивались как белые, так и краснокожие жители прерии.

— Неужели вы в самом деле думаете, что гринхорну удалось бы одолеть вас? — начал я, все еще не открывая своего имени.

— А кто вы такой, как не гринхорн? — огрызнулся он. — По вас не скажешь, что вы знакомы с прерией накоротке. Костюм у вас с иголочки, оружие блестит, словно вы собрались на маскарад. Игрушка, а не оружие!

— Это очень хорошая игрушка, мистер Сан-Иэр! Сейчас вы сами в этом убедитесь. Смотрите!

Я поднял с земли камешек величиной с двухдолларовую монету, швырнул его вверх, а когда он завис в воздухе там, где сила броска уравновешивается земным тяготением, вскинул штуцер и выстрелил. На землю брызгами посыпались осколки.

Сотни раз я упражнял руку и глаз, чтобы добиться такого мастерства в стрельбе. В сущности, это было не так и сложно. Но маленький вестмен был поражен.

— Боже! Вот это выстрел! У вас всегда так получается?

— Девятнадцать раз из двадцати.

— Вы лучший стрелок в прерии! Как мне вас называть?

— Олд Шеттерхэнд.

— Не может быть! Олд Шеттерхэнд, судя по рассказам, значительно старше вас, иначе его не назвали бы Стариной Шеттерхэндом.

— Вы забыли, что слово «олд» не всегда говорит о возрасте.

— Конечно, вы правы, но… Извините меня за некоторое сомнение, сэр, но Олд Шеттерхэнд как-то попал в лапы медведя-гризли, так что у него… то есть у вас, сэр, должны быть шрамы на спине и на боках…

Я расстегнул куртку и рубаху.

— Тысяча чертей! Здорово вам досталось! Небось все ребра светились, как у скелета!

— Почти. Это случилось на берегах Ред-Ривер. Я провалялся две недели с жуткой раной рядом с тушей медведя и уповал уже только на Бога, когда меня нашел Виннету, вождь апачей.

— Виннету? В таком случае вы действительно Олд Шеттерхэнд! Но это еще хуже! Теперь вы подумаете, что Сан-Иэр — круглый дурак!

— Ну что вы! Вас ввел в заблуждение мой костюм, и вы приняли меня за гринхорна, иначе я не смог бы застигнуть вас врасплох.

— Не утешайте меня! Я ведь был готов к отпору, но вот ведь незадача, лишь убедился на себе, что силой вас Бог не обидел. Что вам я, когда вам ничего не стоит справиться и с медведем… К тому же мне совсем не стыдно, что меня скрутил, как мальчишку, сам Олд Шеттерхэнд. Позвольте теперь представиться, сэр. Мое настоящее имя — Сэмюэль Гаверфилд. Зовите меня просто Сэм.

— А меня друзья называют Чарли. Вот вам моя рука.

— С удовольствием пожму ее, сэр. Старый Сэм не протягивает пятерню каждому встречному, но вам… Моя рука к вашим услугам. Только, ради Бога, не покалечьте ее, она мне еще понадобится.

— Не беспокойтесь, Сэм, я буду осторожен. Надеюсь, ваша рука еще не раз пригодится мне, собственно, как и моя — вам. Но позвольте еще раз спросить вас: откуда и куда вы направляетесь? Может быть, теперь вы ответите мне?

— Прошу прощения, что сразу не удовлетворил ваше любопытство. Вы действительно имели право спрашивать меня. Я еду из Канады, где провел несколько месяцев в обществе лесорубов, а теперь, вот ведь незадача, направляюсь в Техас, а оттуда — в Мексику, где, как говорят, развелось так много всякой сволочи, что просто сердце радуется. Если люди не врут, там на каждом шагу можно получить удар ножом или ни за что ни про что заработать пулю в лоб. О чем еще можно мечтать?