Золото собирается крупицами - [129]
Испуганные мальчики, побросав ветки с рыбой и кое-как подобрав одежду, вслед за коровами помчались к джайляу, крича по дороге:
— Скорее! Скорее! Медведь!..
Люди выскакивали из юрт навстречу детям и бежали к реке, кто с топором, кто с вилами. Ребята тоже побежали вслед за взрослыми, держась, однако, в некотором отдалении. Обшарив ближние кусты, люди никого не нашли и уже было обвинили ребят в трусости, как из зарослей уремы, растущей у берега, послышался стон.
Насторожившись и подняв топоры, мужчины пошли к уреме и. пройдя совсем немного, увидели среди высокой ковыльной травы полуживого мальчика с распоротым животом, — он был еще жив, слабо стонал и скрипел зубами от боли, но видно было, что он не проживет и получаса.
— Эй вы, не знаете, чей это мальчик? — крикнул один из взрослых, стоявших в отдалении, детям.
Аптрахим сделал несколько шагов вперед и, вскрикнув: «Мама!», закрыл лицо руками, — на траве лежал сын Ягуды-агая…
18
Поразмыслив, Хаким все же переехал на летнее пастбище, поближе к сенокосу. Мугуйя скоро должна была родить, и он решил, что будет лучше, если он окажется поблизости.
Раньше Хаким пропадал на покосе неделями, теперь же уходил только днем, а вечерами сидел дома. Мугуйя не вставала с постели, лежала на нарах, глядя в потолок, и только изредка окидывала юрту взглядом лишь для того, чтобы убедиться, тут ли Аптрахим.
После случая с медведем Мугуйя так переволновалась, узнав, какой опасности подвергался се сын, что тревога отныне не покидала ее. Аптрахим же, наоборот, стал чаще бегать из дому, целыми днями он бегал где-то с соседскими мальчишками и возвращался только перед приходом отца. Пока его не было, Мугуйя места себе не находила от беспокойства, так что однажды даже пожаловалась на мальчика Хакиму, хотя это и было не в ее правилах.
— Бегает с мальчишками? — удивился Хаким. — Ну и что же? А ты хочешь, чтобы он, как девчонка, рос у твоей юбки? Да ведь тогда из него джигита не получится!
— Я так беспокоюсь… — Мугуйя говорила медленно, с трудом. — Ты же знаешь, что на всех моих детях лежит несчастье… Наш второй сын умер, и Фарзана тоже… Кроме Аптрахима, у меня никого не осталось…
— Ладно, поговорю с ним, — сказал Хаким, смягчившись от слабого, жалобного голоса жены. — Пока не родишь, будет сидеть у твоей юбки, так и быть!
Однако и после разговора с отцом мальчик убегал из дому, и Мугуйя без конца спрашивала Гамилю:
— Выйди погляди, не идет ли Аптрахим?.. Уже темнеет… Может быть, он сидит во дворе?.. Сходи еще разок, ведь это не трудно…
На девочке лежали теперь почти все заботы по хозяйству. Как у всех женщин в стойбище, день ее начинался рано, и Гамиля с завистью смотрела на Аптрахима, который еще спал, когда она вставала, Достав из мешка сваренный в большом котле и просушенный на солнце овес, Гамиля долго толкла его в ступе, пока зерна не отделялись от шелухи, потом провеивала их в неглубоком деревянном корыте и снова толкла в ступе. Лишь когда сухие, жесткие, как камень, зернышки овса размельчались в крупу, девочка засыпала готовую крупу в котел и варила похлебку, а из шелухи приготовляла квас. Если у нее оставалось время, Гамиля делала из оставшейся крупы муку. Сидя на корточках, она старательно, двумя руками вращала жернова, лицо ее блестело от пота, а руки и спина болели не переставая. Иногда она освобождала одну руку и, взяв новую горсть зерен, ссыпала их в отверстие жернова. Если Аптрахим сидел дома, он еще в середине дня начинал канючить:
— Дай хлеба, я хочу есть! Ну, скоро ты при готовишь еду?
— Подождешь! — раздраженно отвечала Гамиля, приглаживая рукой растрепавшиеся волосы. — А не хочешь ждать, так помоги мне! Все равно без дела болтаешься… Мне надо успеть сделать все к приходу отца, понял?
Аптрахим умолкал, но через полчаса снова начинал ныть и наконец, не выдержав, шел к реке, чтобы наловить себе рыбы, или в лес, — собирать щавель и кислянку. Иногда он вместе с другими ребятишками толкался возле байской юрты, надеясь, что ему перепадет какая-нибудь работа, за которую дадут хлеба или курута. Байские жены искоса поглядывали на стоящих у изгороди бедняцких детей и по очереди пили кумыс из чашки, а дети не спускали с них глаз, переговариваясь шепотом обо всем, что видели.
— Слушай, — толкал Аптрахима в бок кто-нибудь из мальчиков. — У них и юрта не такая, как у нас…
— А какая же? — с интересом и некоторым недоверием спрашивал Аптрахим.
— Мне мать рассказывала, она к ним на днях прибирать ходила, — возбужденно продолжал мальчик. — В передней половине старые жены с детьми живут, а в горнице — сам бай с одной женой, самой молодой!
— А какая из них самая молодая? — вмешивался в разговор третий мальчик.
— Не знаю, наверно, вон та…
— Нет, я знаю какая, я знаю! Вон слева сидит!
— Может, у них и чувал с дымоходом? — спрашивал Аптрахим.
— Нет, что ты! Чувал у них, как и полагается на джайляу, без дымохода… Разве ты не знаешь, что дым в юрте очищает женщину от грехов? Если бы еще у него жен не было, а у него вон сколько! Как же бай тогда с ними справится, если дыма в юрте не будет? Ведь когда женщина дыма не нюхает, к ней шайтан пристает!
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старого рабочего Семеныча, сорок восемь лет проработавшего на одном и том же строгальном станке, упрекают товарищи по работе и сам начальник цеха: «…Мохом ты оброс, Семеныч, маленько… Огонька в тебе производственного не вижу, огонька! Там у себя на станке всю жизнь проспал!» Семенычу стало обидно: «Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!» И он показал себя…
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.