Золото скифов - [2]

Ольвити оторвалась от своего занятия, лишь когда закончились рисовальные дощечки, и велела позвать сыновей. Те не противились воле матери захоронить небесное скифское золото вместе с отцом, но страшились гнева богов.

«Боги знают, что любовь дороже золота», — успокоила их Ольвити. Прелестные фигурки, на которые ушло все золото волшебных даров, были захоронены вместе с Колаксаем — первым скифским царем. И боги не прогневались.

Над царской могилой возвели курган. Такой высокий, что увидеть его целиком можно, только подняв голову к солнцу. Или к звездам. Теперь дух Колаксая из загробного мира мог свободно восходить в мир верхний — обитель богов.

С тех пор скифы так и хоронили своих царей: в подземный мир закапывали золото, а в небесный устремляли вершины курганов. Никогда, правда, они не были такими высокими, и золото больше не падало с неба. Такое бывает лишь в легендах. Но магическую силу скифское золото имело всегда и хранит, говорят, по сей день…

1

— Баб Нат, ну хватит меня этим салом пичкать! Толстая буду! Ты что, хочешь, чтобы у меня сиськи вздулись, как у тебя?

Короткая шея бабы Наты начала с натугой сгибаться. Подбородок потянулся было к ключицам, но почти сразу же уперся в упругенькие жирные валики, от уха до уха щедро окаймлявшие лицо пышной гирляндой. Оглядев с этой позиции часть своего бюста, баба Ната удовлетворенно вздохнула:

— И не мечтай, худоба! Куды тоби, Олександра, до моих титек-то! Это у нас семейное, по женской линии. А вы, Зимины, — худосочные. Вам сало йисты надо! Оно фыгуру и сылу дае. Тым паче домашне! Глянь якэ! Розова, с мьясцем. Молодэць Мыколка! Уважив сестру. Гарнэ прыслал сало.

«Худоба», которую баба Ната звала Олександрой, а все остальные Сашкой, только что прибежала из школы и была ужасно голодной. «Сердце не камень», — подумала она и потянулась за тонким бело-розовым квадратиком с бордовыми прожилками.

— Конэчно, зйиш! Смачно-то как! Я його чесночком натэрла.

Сашка отдернула руку:

— Не, баб Нат, не хочу. Положи мне лучше котлету с пюре. Что родители-то говорят? Поедем сегодня к Ульянским?

— Говорят, пойидэтэ. Альбинка з школы прыйдэ, вызовэ автомашину и за вами зайидэ.

— А Альбинка одна или с матерью?

— Вроди з матир’ю.

— О! Нас много будет. В «Волгу» не поместимся. Значит, дядя Володя членовоз пришлет!

— Ой! — Баба Ната согнулась от смеха. — Та що ж такэ цэ будэ «члиновоз»? — тонко протянула она, утирая выступившие слезы.

— Баб Нат, — расхохоталась в свою очередь Сашка, — обожаю, как ты говоришь! Членовоз — это большая такая черная машина, которая возит членов правительства.

— Глянь, що придумала!

Баба Ната с нежностью смотрела на Сашку, и голос ее плавился от удовольствия и умиления. Зачерпнув большой глубокой ложкой картофельного пюре, она собралась было выплюхнуть его на Сашкину тарелку, но та сделала протестующий жест:

— Съем только котлету, чтоб червячка заморить. Ведь как приедем к Ульянским, они сразу за стол посадят. Давай, баб Нат, скорей! Мне еще башку помыть надо!

— Ну да! А потом с мокрой головой на улицу. Это в феврале-то, — подхватила высокая, строгого вида женщина, что вошла в кухню и села за стол напротив Сашки.

— Мам, не дави! Я в момент высохну. У меня ж свой фирменный метод. Сама знаешь!

«Фирменный метод» заключался в том, что на стол взгромождался включенный пылесос, а Сашка, стоя в позе бодающегося быка, совала свою коротко стриженную голову прямо в сопло.

— Ну ладно, ладно! — быстро согласилась мать. — Скорей давай! Неудобно, если Татьяна с Альбиной ждать будут. А потом посмотришь «молнию» на моей юбке? Сломалась, наверное.

— Буду сохнуть — посмотрю. Ты пока достань пылесос и плоскогубцы, маленькие такие. На «молнии» небось замочек поджать надо. Что бы вы все без меня делали? — прокричала она уже из ванной.

Сашка действительно была очень быстрой, сноровистой, ловкой и необыкновенно рукастой — она умела шить, стричь, готовить и чинить практически все. Утюги, часы, светильники, выключатели каким-то непостижимым образом доверяли ей свои недуги, с которыми она справлялась легко и весело. Никто и никогда не учил Сашку этому. Просто умела, и все! В отличие от остального семейства. Что мать с отцом, что старший брат только руками разводили, когда Сашкиными стараниями переставал петь кран или оживал вдруг замолкнувший телефон.

Игорь, который вообще ломал все, к чему бы ни прикасался, даже робел перед своей шестнадцатилетней сестрой. Когда же в университетской столовой к нему подошли две девушки и спросили, где он купил такой свитер, понял — Сашка гигант. Свитер связала она, и то, что модницы с филфака приняли самовяз за фирму, кое-что значило. Компетентность холеных студенток в вопросах филологии еще могла вызывать сомнение, но в вопросах моды — никогда.

Последним Сашкиным шедевром был выходной костюм для матери, полного профана в одежде. Хотя того, что можно назвать действительно одеждой, у нее сроду не было. Так уж сложилось. Несколько месяцев в году они с отцом проводили в археологических экспедициях, а вернувшись в Москву, обрабатывали добытый материал. Потом вновь уезжали в экспедицию… и так было всегда.