Золото Роммеля - [136]

– В принципе, конечно, могут, – неуверенно ответил Корвини. Он как раз намеревался просить Скорцени прекратить поиски еще до захода солнца.

– Но за дополнительную плату, это вы хотите сказать? Хотя знаете, что она и так немыслимо высока.

– Мы начали поиск на рассвете, поэтому лучше позволить водолазам отдохнуть, чтобы завтра с восходом солнца снова начать поиски.

– Пусть и думать об этом не смеют: ни об отдыхе до захода солнца, ни о дополнительной плате. – Скорцени сидел, положив ноги на столик, – привычка, доставшаяся ему от «американского бытия»[56], – и разнеженно потягивал сквозь трубочку содовую воду.

– Некоторые поисковики настолько устали, что водолазные костюмы и скафандры воспринимают, как саваны.

– «Скафандры воспринимают, как саваны…» Неплохо сказано, капитан, очень даже неплохо. Но послушайте, что я вам скажу: притом что я всегда ценил меткое сравнение, сегодня мне не до вашего «водолазного» остроумия.

Во время первых погружений «человек со шрамами» нервно прохаживался по раскаленной палубе парохода, первым бросался к поднимавшимся на поверхность водолазам и всякий раз требовал доклада от командира субмарины. При этом следил, чтобы «Горгона» всегда оставалась прикрытой со стороны Жираглиа корпусом парохода, а на время прохождения неподалеку какого-либо судна обязательно опускалась на перископную глубину. Но теперь следить за ходом поисков и положением субмарины Скорцени поручил командиру сводной группы водолазов, а сам, чувствуя себя физически и морально разбитым, отсиживался в отведенной ему каюте, опустошая специально для него завезенные бутылки с содовой водой.

– Мне тоже начинает казаться, – по-своему истолковал его реакцию Корвини, – что никаких контейнеров у Перста Дьявола нет. А вот почему нет – это загадка. То ли их вообще здесь не было, а значит, барон фон Шмидт попросту лгал, то ли их давно подняли на поверхность.

– Не думаю, чтобы этот офицер СС решился лгать мне, – решительно покачал головой «самый страшный человек мира».

– Но ведь врал же он до сих пор! Наша экспедиция далеко не первая, которую он консультирует как бывший начальник охраны конвоя.

– Вы невнимательно выслушали меня, капитан. Я сказал, что этот офицер СС вряд ли решится лгать… мне. Причем по нескольким причинам. В том числе и по той, что знает: только попав ко мне, сокровища станут служить возрождению рейха, как того требовал в своем завещании фельдмаршал Роммель.

– Даже если я полностью соглашусь с вашими доводами, господин Скорцени, – проявил свое прирожденное упрямство Корвини, к тому же далеко не впервые за время их короткого знакомства, – на результатах наших поисков это никоим образом не отразится.

– Что вы предлагаете, капитан?

– То единственное, что окажется уместным, – немедленно вызвать сюда этого самого Шмидта и пригрозить, что один из моих водолазов использует его тело вместо грузила.

Скорцени мрачно промолчал. Превратить барона в грузило он всегда успеет. Тому, какими угрозами и пытками следует воздействовать на «клиентов», его тоже учить не нужно.

– Вы уверены, что водолазы придерживаются последовательности, прочесывая территорию вокруг Перста Дьявола, капитан?

– Световые буйки установлены на начальном участке поиска, и такие же ориентиры передвигаются теперь по мере расширения поисков, в том числе и на глубину.

– Судя по карте здешних глубин, мы имеем дело с предельно высоким подводным плато.

– …Именуемым на языке моряков «банкой». Только банка эта обладает очень обширной, со всевозможными отрогами и подводными «островками», территорией. Основной массив, как подтверждают водолазы, в самом деле расположен неглубоко, но поиски усложняет большое количество уступов, пещер и гротов, куда контейнеры могло занести сильным в этих местах течением или штормами. К тому же в нескольких местах явственно просматриваются настоящие пропасти, которых на карте нет; очевидно, это последствия недавних землетрясений. Но во всех доступных местах, – тут же упредил Корвини неминуемый вопрос Отто, – мы устанавливаем световые буйки, помечая пройденные глубины.

Капитан ушел, а Скорцени еще минут двадцать сидел в каком-то оцепенении, которое время от времени взрывалось одной-единственной мыслью: «И все же в этот раз фон Шмидт врать не мог. Ошибаться – тоже. Тогда что же происходит? Неужели кто-то опередил нас?»

С трудом прервав эту хандру, «человек со шрамами» поднялся и, прямо из бутылки взбодрившись несколькими глотками коньяка, направился в радиорубку. Выйти на связь с бароном удалось довольно быстро. Вот только на вопрос, ничего ли он не перепутал, направляя их в тот квадрат, в котором они находятся, уверенно ответил:

– Даже предположить такое невозможно. Прекрасно помню это место. Известный вам ориентир много раз снился мне по ночам, так что никакой ошибки…

– А если без лирики, барон? – сурово повторил свой вопрос обер-диверсант рейха. – Получается, что нас опередили?

– Чего я тоже допустить не могу.

– Зря, – басовито проворчал Скорцени. – Кроме вас на корабле находилось множество людей – из команды, охраны… Да и лет прошло немало.

– Именно поэтому не верю. За столько лет золото Роммеля неминуемо блеснуло бы своим убийственным блеском.