Золото Приамурья - [19]

Итак, после двухлетнего перехода отряд Николая Аносова в конце марта 1859 года возвратился на Амур. Однако отдохнуть не пришлось: Аносов, «доехав до Верхнеудинска… получил назначение ехать в Амурскую область, соединиться с Поручиком Басниным и произвести исследование тех местностей, где им открыто присутствие золота»[8]. Ведь за то время, пока Аносов искал золото в верховьях Уды и Зеи, произошло не одно событие. Во-первых, левобережье Амура официально стало считаться территорией России, во-вторых, поисками золота в образованной здесь Амурской области занималась ещё одна поисковая партия, которой руководил выходец из известного в Восточной Сибири купеческого рода горный инженер Иван Васильевич Баснин. И хотя эта партия не нашла россыпей золота, признаки золотоносности на Селемдже, притоке Зеи, она всё же обнаружила. И эту информацию надлежало теперь проверить Аносову.

Однако он, выполняя задание, всё же не ограничился поисками на одной только Селемдже. «Кроме того, послан был небольшой поисковый отряд в местность, прилегающую к левому берегу Амура, между ст. Покровской и Албазином, потому что местность эта… скорее могла заключать в себе россыпи в недальнем расстоянии от Амура» [8].

Полевой сезон 1859 года Николай Аносов провёл вместе с Басниным и тремя отрядами в поисках россыпей на Селемдже. Но единственным результатом поисков стало предположение (позже выяснилось – предвидение) о том, что до месторождения просто не дошли, что золото должно быть в верховьях Дугды, одного из селемджинских притоков, истоки которого лежали на хребте Джагды.

Кода Аносов вернулся в Благовещенск, он узнал, что маленькому албазинскому отряду, которым руководил штейгер Тетерин, повезло значительно больше: «по р. Модолан, притоку р. Ольдой, он встретил хорошие знаки золота, доходящие в первых шурфах до 30 долей сред. содержания в 100 пуд. песку. Кроме того, встречены были им знаки золота почти во всех окрестных речках»[8].

Получив разрешение генерал-губернатора, Аносов со всеми остальными поисковыми отрядами направился на Модолан. Так состоялось открытие двух россыпей, доступных для разработки. Но золотодобыча в Приамурье ещё долго не начинается. Н. Н. Муравьёв-Амурский считал, что сначала надо осуществить сельскохозяйственную колонизацию новых земель, поскольку их золотопромышленное освоение потребует значительных людских ресурсов, а завоз продуктов издалека чреват их высокой ценой и возникновением социальных проблем.

Возможно, что начало добычи откладывал и сам Аносов, у которого на этот счёт были другие планы. Во всяком случае, в «Отчёте о действии поисковой партии» он написал:

«Открытые две россыпи, по системе вод Ольдоя, имеют все выгодные местные условия для производства промысловых работ, как то: воду, незначительное расстояние как от Амура, так и от Забайкальской области, сухой грунт земли, по которой будет проведена дорога к приискам; всё-таки все эти выгодные обстоятельства не могут, при настоящей дороговизне рабочих рук на Амуре и высоких ценах на жизненные припасы, сделать выгодною разработку этих россыпей. Надо выждать время, пока всё сдешевеет, а до того времени лучше подробнее исследовать окрестности заявленных россыпей, что может привести к открытию более значительных и более богатых золотых россыпей»[8].

После открытия Аносов на некоторое время отошёл от дел: весной 1861 года его направили заграницу. В Германии, Бельгии, Франции и Германии он знакомился с опытом в области горного дела и металлургической промышленности. Приобретённые знания впоследствии оказались очень кстати. Хотя Аносов применил их по своему усмотрению. Вернувшись из заграницы, он оставил государственную службу и заключил договоры с крупным российским капиталистом греком Дмитрием Бенардаки, купцом Иваном Иконниковым и чиновником Василием Каншиным. По-видимому, он с большей для себя пользой решил применить свои знания об амурском золоте.

Сначала, в 1861–1862 гг., Аносов на средства Бенардаки ищет золото на юге нынешнего Приморского края, в районе озера Ханка, и на побережье близ Владивостока. Эти поиски подтверждают информацию о золотоносности Приморья, но россыпи здесь повреждены старыми китайскими отработками и уже не представляют промышленного интереса.

Осенью 1863 г. Н. Аносов приступает к исследованию другого района, на территории теперешней Еврейской Автономной области, где открывает для Бенардаки месторождение железа в долине реки Большая Самара. А в 1865 году, когда разрешается, наконец, частная добыча золота в Приамурье, он возвращается в уже известный ему район, на Ольдой.

Уже в следующем, 1866-м, году одна за другой появляются в журналах его публикации, из которых мы теперь имеем представление о том, как начиналась золотодобыча на Амуре.

В опубликованном письме к секретарю Императорского Географического общества Аносов писал:

«В прошедшем году я получил Ваше любезное приглашение писать в Географическое Общество о моих горных исследованиях в Амурском крае. К сожалению, я не мог этого скоро исполнить, потому что сведения мною сообщаемые имеют тогда только цену, когда сопровождаются фактами, но в избранной мною отрасли деятельности, факты достаются весьма медленно и трудно, а иногда совершенно ускользают по причинам, совершенно независящим от исследователей.