Золото наших предков - [3]
– Да конечно, перевезу. А насчёт родни… Я ведь сын целинников. А родители у меня с Кубани. Они тридцать лет на Целине прожили, а потом опять на Кубань вернулись, там и умерли. В их доме сейчас моя младшая сестра живёт. А в Алма-Ате у меня семья и тёща.
– Семья большая?
– Жена, сын и дочь.
– Тёщу тоже сюда перевозить будете?
– Нет, у неё там собственный дом. Хоть сейчас ей тяжело приходится, но сюда она не поедет, – разговор всё более приобретал непринуждённый характер.
– Пётр Иванович, а всё-таки, скажите, насколько серьёзные у вас знакомства в системе МВД? Я про это спрашиваю не из праздного любопытства, а на предмет возможности приобретения списанной радиоаппаратуры. Ведь в МВД, я думаю, таковой полно.
Калина понял, что от ответа на этот вопрос во многом зависит окончательное решение директора, возьмёт он его на работу, или нет.
– У меня там есть знакомый… хороший знакомый. Он занимает достаточно высокую должность. Не знаю как насчёт аппаратуры… но наверное… Я могу с ним связаться…
2
Из офиса Калина вышел в приподнятом настроении. От осознании большой удачи даже его врождённая суетливость теперь больше смахивала на деловитость, шустрость… Уже в Марьино, неподалёку от дома, где снимал комнату, он заскочил на переговорный пункт, заказал разговор с Алма-Атой.
– Валя, как у вас дела?… Ну и слава Богу… У меня всё отлично. Сегодня на работу устроился… Да тут в одну фирму, начальником производства… Долго объяснять, потом расскажу… Два миллиона рублей обещают, это что-то около трёхсот долларов… Да нет, радоваться пока рано. Здесь же Москва, жизнь ужасно дорогая, так что это совсем не много. Но главное что я, наконец, устроился. Пока поработаю, осмотрюсь, а там видно будет. Как у вас с деньгами?… Понятно. Ну что ж, делать нечего, только терпеть. Как получу зарплату, сразу вам вышлю. Тут ещё с квартирой постоянно новые сложности возникают. В срок дом вряд ли сдадут… Ну что я тут могу, от меня ничего не зависит… Обещают не раньше октября, а то и до Нового Года дотянут. И деньги всё жмут и жмут, то то, то это, сверху платить приходиться. Полный беспредел… Не, к генералу больше не обращался. Неудобно, он и так уже столько помог… Не, на работу я сам без его помощи, по объявлению устроился… Что?!.. Ты что Валь, почему плачешь, у вас что-то случилось!?… Кого, Ваську!?… А чего ж сразу-то сказала, что всё нормально, это ж разве нормально!?… Да действительно, я ничем вам сейчас там не помогу. Ну, успокойся, не плачь. Где избили?… В школ!?… Ну гады!.. Да я понимаю Валь, что ж теперь делать, потерпите пожалуйста, милые вы мои, у меня самого сердце кровью… И не ходи никуда, я ж понимаю, что там защиты сейчас просить не у кого. Немного, немного уж осталось, в этом году я вас обязательно заберу. Может его пока в другую школу?… Да ты права. Со Светой всё в порядке?… Ну, хоть это слава Богу… Подождите, девушка, не прерывайте, ещё три минуты пожалуйста, я оплачу!.. Спасибо!.. Валя ты меня слышишь?… Слушай, раз такое дело, давай так. Шут с ней с квартирой. Как только учебный год закончится, забирай документы Васьки и Светы, увольняйся со своей конторы и сюда приезжайте… Куда, куда, в комнату, где я сейчас. С хозяйкой я договорюсь… Ну, а что ещё делать, ждать когда мальчишку убьют, или совсем искалечат?…
Когда Калина вышел с переговорного, от его радужного настроя не осталось и следа. Квартирная хозяйка, старуха лет семидесяти встретила постояльца как всегда, подчёркнуто дружелюбно – он был непьющим, тихим, бесплатно взялся чинить её часто барахливший телевизор, ну и строго в срок платил за комнату и стол.
– Добрый вечер Анна Григорьевна, – устало поздоровался Калина.
– Добрый вечер Петя. Что ты смурной сегодня, не взяли? – бабка была в курсе, что постоялец ездил устраиваться на работу.
– Да нет с работой всё в порядке, устроился.
– Ой, какой ты молодец. Слушай у меня к тебе разговор есть… сейчас правда это не к спеху. Садись, у меня ужин готов.
– Какой разговор? – они прошли на кухню.
– Петь, ты человек в этом деле ушлый, не первый день работу ищешь. У меня внук, Ромка, ну ты его видел, он в прошлое воскресенье приходил… Садись, у меня лапша куриная. Ты же на ужин первое ешь… Так вот, болтается он без дела. Неделю назад в милицию попал. Ты не посоветуешь, куда парня можно пристроить. Сам-то он не сможет найти, да и родители его в этом деле не больно поворотливы.
– Ему сколько лет? – спросил Калина, беря ложку и принимаясь за лапшу.
– Девятнадцать.
– Знаете… именно сейчас вряд ли что смогу. Подождите, вот если я на этой работе закреплюсь, тогда может и помогу.
– А ты, что начальником устроился? – оживилась бабка.
– Да вроде.
– Молодец, я так и думала, что ты только начальником работать будешь. Всё я на тебя удивляюсь, вон сын мой всю жизнь в Москве живёт, а как был шофёр, так и остался, кроме своей баранки ничего не знает. А ты не успел приехать, уже и квартиру почти купил, и столько всего тут узнал, и всюду у тебя знакомые, и на работу вот устроился, одно слово, молодец.
– Да не такой уж и молодец, и с квартирой пока не всё в порядке, и знакомых… Ну, кто тут у меня, генерал с которым служил, да семья сестры… А вы знаете Анна Григорьевна и у меня ведь к вам просьба.
Тема межнациональных отношений в современных отечественных СМИ и литературе обычно подается либо с «коммунистических», либо с «демократических», либо со «скинхедовских» позиций. Все эти позиции одинаково чужды среднему русскому человеку, обывателю, чье сознание, в отличие от его отцов и дедов уже не воспринимает в качестве «путеводной звезды» борьбу за дело мирового пролетариата, также как и усиленно навязываемые ему пресловутые демократические ценности. Он хочет просто хорошо и спокойно жить, никого не унижая по национальному признаку, но при этом не желает чувствовать себя в своей стране менее комфортно в моральном плане, и быть беднее в материальном наиболее «пассионарных» нацменьшинств.Автор этой книги не претендует на роль носителя истины в последней инстанции.
Бывший майор спецназа Алексей Сурин и бывший боевик Исмаил живут в Москве: Сурин работает начальником охраны в крупной фирме, Исмаил менеджером в фирме у «московских чеченцев». И никогда бы не свела их судьба, если бы Сурин не был косвенно причастен к гибели семьи Исмаила. Брат погибшей во время «зачистки» жены Исмаила Ваха, тоже бывший боевик, находит Сурина и требует от Исмаила помощи в совершении кровной мести. Исмаил не хочет мстить, но вынужден помогать Вахе. Ваха вынашивает план похищения всей семьи Сурина, отдыхающей на даче.
Лев Михайлович Глузман – талантливый советский ученый-оборонщик. Он занимается разработкой сугубо оборонительного оружия – зенитных ракет. В этой связи у него нет сомнений, что его оружие не несет никакой глобальной угрозы человечеству, и тем более его родным. Тем не менее, через полтора десятка лет после смерти Льва Михайловича, созданное им, вроде бы совершенное оружие уничтожает мирных людей, в том числе и его близких.
В Долине лежащей между Алтайскими горами, Калбинским хребтом и озером Зайсан с XVIII века селился Русский люд. Староверы, рудные рабочие, казаки жили здесь смешиваясь и не смешиваясь. Об их жизни в огненных вихрях XX века, о Революции и Гражданской войне. Обо всех перипетиях их жизненных судеб рассказывает эта книга.
Правда о подвигах и буднях чеченской войны в рассказах ее очевидцев и участников и составила содержание этой книги, которая издается еще и как дань памяти нашим солдатам, офицерам и генералам, отдавшим свои жизни за други своя и продолжающим свой воинский подвиг ради нашего благополучия.
История трех поколений семьи Черноусовых, уехавшей в шестидесятые годы из тверской деревни на разрекламированные советской пропагандой целинные земли. Никакого героизма и трудового энтузиазма – глава семейства Илья Черноусов всего лишь хотел сделать карьеру, что в неперспективном Нечерноземье для него представлялось невозможным. Но не прижилась семья на Целине. Лишь Илья до конца своих дней остался там, так и не поднявшись выше бригадира. А его жена, дети, и, в конце концов, даже внуки от второй жены, все вернулись на свою историческую родину.Так и не обустроив Целину, они возвращаются на родину предков, которая тоже осталась не обустроенной и не только потому, что Нечерноземье всегда финансировалось по остаточному принципу.
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…