Золото на крови - [35]

— Да нет, думаю, прилетят сегодня наши «друзья» или нет…

— Думаешь, они все-таки попытаются?

Андрей пожал плечами:

— Кто его знает. Если верить словам покойного Ивановича, то у этого Бурого бульдожья хватка.

— Слушай, если этот Бурый такой монстр, то почему он не тронул этого самого Витьку? Ведь он им всю свадьбу испортил?! А Бурый его даже в охрану взял, — задал я давно мучивший меня вопрос.

— А кто тебе сказал, что он что-то напортил? Наоборот, он решил им кучу проблем. Ведь надо было вывозить бригаду, расплачиваться с ними, а так все шито-крыто и большая экономия. Может быть, они потом с нами по Витькиному рецепту поступили бы.

Лейтенант опять посмотрел на небо, озабоченно качая головой.

— В общем так, мужики. Чуть услышите гул вертолета, сразу бегите под деревья. Ни к чему нам такие встречи.

Гул вертолета мы действительно услышали, но ближе к обеду. До ближайшей сосны было метров десять, и я бежал все это расстояние с одним бесконечным стоном, боль в мышцах не отпускала меня ни на шаг.

Вертолета мы так и не увидели, он прошел где-то рядом, за сопками, но до самого вечера мы вздрагивали от каждого подозрительного звука, непохожего на обычный таежный шум.

Уже за ужином я спросил Андрея:

— Ну, как ты думаешь, оторвались мы от них?

Чуть помедлив, Лейтенант кивнул:

— Пожалуй, да. С воздуха они нас не нашли.

Уже позже он разложил карту и отметил пройденный за день путь. От места, где мы мыли золотишко, до нашей стоянки получалась линия, прямехонько указывающая на запад. В голове у меня мелькнула простая и естественная мысль: «А ведь у них тоже, может быть, такая же карта?». Андрею я ничего не сказал, но, как позднее выяснилось, мои опасения оказались не напрасны.

Сделав большой круг и не обнаружив в окрестностях ни души, вертолет вернулся к реке, повисел несколько секунд над брошенным вездеходом и боком двинулся к берегу, гоня перед собой мелкую рябь взбудораженной винтами воды. Для большого МИ-8 площадки для посадки не нашлось, и вся шестерка десантировалась по мотающейся из стороны в сторону веревочной лестнице. Трудней всего пришлось хозяину овчарки. Хотя ее и привязали к спине наподобие рюкзака, но, оказавшись на большой высоте, оглушенная грохотом мотора и винтов, собака начала рваться из своих пут, отчаянно скуля и повизгивая.

— Найда, место, Найда! — орал проводник, пытаясь перекричать адский грохот лопастей. Но собака продолжала биться, корябая когтями спину хозяина.

Проводник, отчаянно матерясь, поспешил вниз, колыхаясь и закручиваясь на жидкой лестнице не только от произвольных порывов ветра, но и от толчков бьющегося животного. Наконец ему удалось опуститься, и овчарка, вырвавшись из пут, не разбирая дороги, ломанулась в кусты, роняя с клыков розоватую пену.

— Найда, ко мне! Найда! — орал бегущий вслед за ней проводник.

Из салона вертолета за этой сценой наблюдали двое: Бурый и Куцый.

— Иди строго на запад, я не думаю, что они ушли далеко! На все про все тебе неделя, — крича, давал Бурый последние наставления. — В эфир зря не выходи, только когда все кончите и золото будет у вас. И запомни, Куцый, башку тебе зеленкой уже намазали! Так что либо вышак, либо «рыжье» принесешь обратно. Все понял?

Куцый мотнул головой, привычно ссутулился и с опаской полез в открытый люк. В глазах его плясал страх. В последнее время он боялся всего: Бурого, покойного Витьку, смерти, жизни, а сейчас еще и высоты. За плечами бывшего бригадира болтался тощий рюкзак, на груди висел АКМ с откидным прикладом. Точно так же были экипированы остальные участники группы, лишь у одного из них вместо рюкзака висела ранцевая армейская радиостанция с длинной гибкой антенной. Все, в том числе и проводник, поймавший наконец ошалевшую собаку, молча ждали, когда начальник наконец спустится на землю.

Неуклюже спрыгнув с последней перекладины лестницы, Куцый дал отмашку, и вертолет, резко взмыв вверх, взял курс на базу. Проводив его взглядом, Куцый обернулся к оставшимся под его началом «орлам», скривился в вымученной улыбке и, как-то даже заискивающе предложил:

— Ну что, мужики, перекурим или лучше пообедаем?

— Да мы уже перекурили, — за всех ответил рослый мужик с большим шрамом на подбородке, — Двигать надо, а то и так много времени потеряли.

Вздохнув, Куцый молча кивнул. В глазах всех пятерых своих спутников он увидел кровавый отсвет обещанного им в награду золота.

ПУТЕШЕСТВИЕ БУДЕТ ПРИЯТНЫМ…

А мы в это время безмятежно топали по тайге. Третий день пешего путешествия почти не отличался от второго: все так же болели ноги, рюкзак по-прежнему казался неподъемным, а дорога — бесконечной и однообразной. Как бы я хотел оказаться в тех местах теперь налегке. Такого изобилия ягод, грибов, кедровых орехов я не видел и не увижу уже никогда. Заросли смородины сменялись колючими кустами переспевшей, необыкновенно вкусной малины. Попадалась костяника прозрачная, красная, с просвечивающей косточкой внутри. Раз я нарвался на жимолость. Подумав, что это такой сорт черники, я с жадностью закинул в рот сразу три иссиня-черных, продолговатых ягоды. Кисловатая горечь мгновенно свела скулы, и я долго отплевывался от этого подарка тайги под дружный смех и издевательства «передовых» членов нашей экспедиции.