Золото мистера Дауна - [70]

В свою очередь, Верховный Жрец не оставался в стороне от непосредственного производственного процесса и усиливал медицинские порывы новшества Ы-Гаго одной существенной добавкой, придававшей лекарству особую, с точки зрения Тарана, действенность. Перед тем, как дрова запузыривались под котел, куда сваливали очередную сырую смесь ингредиентов, Верховный Жрец самолично и весьма активно плевал в него с таким воодушевлением, как будто готовился к телепередаче «От всей души».

Пролетариат, следивший за действиями Верховного Жреца, отзывался на действия Тарана одобрительным гулом. Вот это забота о людях, ведь даже последнему крокодилу известно: слюна Верховного Жреца не менее целебна, чем моча шамана, которой с незапамятных времен пользовали исключительно самых уважаемых болящих племени От Баобаба до Большой Воды.

Таран, справедливо посчитавший, что его миссия во время посещения фармацевтического предприятия выполнена, а социалистические обязательства личного вклада в медицину переплюнуты на сто пять процентов, собирался отправиться в свое бунгало. И тут на него свалилась очередная забота огромной государственной важности.

Министр внутренних дела Ваппа и председатель Комитета Государственной Безопасности Крю-Ка волокли до Верховного Жреца какую-то личность, оравшую таким благим матом, словно она без меры и рецептов контрабандно нахлебалась целебного зелья из всех котлов подряд.

— Ваппа, по-быстрому доложи, какого такого? На явный ментовский беспредел смахивает. А ты, Крю-Ка, заткни пасть вместе с этим проигрывателем, поцавидло. Молчать, оба два! Так, Ваппа, закладывай мне красиво, — скомандовал Верховный Жрец.

После обстоятельного доклада Ваппы Таран уже было засобирался награждать министерство внутренних дел и Комитет Государственной Безопасности за блестяще проведенную совместную операцию, однако решил сделать это после вынесения приговора антисоветчика, застуканного с поличным на месте преступления. Гражданин независимой страны, опившись огненной воды, нагло опорожнял желудок неподалеку от горячего производства, нарушая все мыслимые нормы санитарии и социалистического образа жизни.

— Ты что, мозгами, козел, поехал? — проводил среди коленопреклоненного засрундийца воспитательную работу Верховный Жрец. — Ты, мандавошка обрыганная, сыграл на руку тому самому Американскому Империализму и срал, глиста сушеная, не так в угол комбината имени самого товарища Ы-Гаго, как на наши идеалы. Падло! Тебе Сибирь за рай проканает… Крю-Ка, может, его американцы наняли, чтобы этот явный вредитель насрал нашей родине в борщ?

— Что такое борщ? — поинтересовался председатель Комитета Государственной Безопасности.

Таран отчаянно взмахнул рукой и заметил:

— Ладно, какая, хер, разница, когда этот засранец все равно мудак самой высшей пробы. Потому будет ему приговор… О, стоять, давай прогуди мне чего-то для отмазки перед сроком. У нас же, в натуре, демократизация.

— Я больше не буду! Честное комсомольское! — возопил задержанный.

— Мой суд тебе ни разу не верит, — сделал вывод Верховный Жрец. — Или ты забожиться, как себе в зад кляп вставишь? Он больше не будет, можно подумать! Станешь лапшу на уши вешать империалистам с их дефективными программами защиты свидетелей, а мой суд — самый гуманный и справедливый, потому что социалистический.

Ладно, слушай приговор, и вы, Ваппа с Крю-Кой, тем более… Да, так я же еще профилактику не сделал среди этих… правонарушений. Значит, засранец, секи в оба своих уха. Ты что, рогатый, сорвался с колхоза в наш солнечный край? Сильно блатной, на спички сирники говоришь? Я тебе покажу, чья масть канает на этом хуторе! Привыкли срать на своем огороде, парадную… Да, с парадными напряженка, они нам потому что даром не надо… Так вот, парашник, на другом конце света есть такие же засранцы, как ты. Они перебрались со своих полей в один когда-то веселый город, обсырают его с ног до головы, рвут телефонные трубки и мажут краской выдающиеся памятники. Потому что там уже некому научить деревню не срать, где живешь, и другому уму разуму. Все посваливали. Даже я. И куда теперь там не харкни, так попадешь в жлобов со жлобехами при жлобенях, а потому у них такая грязь, что усраться и не жить! Тем более в ихних условий жить хуже, чем торчать внакладку… Да, так не это главное. В нашей свободной стране есть я, а значит, этого говнючего и прочего бардака не будет иметься.

Потому получи приговор, а после его исполнения я сильно сомневаюсь, как какая-то тварь, не говоря уже за тебя лично, захочет гадить на нашу святую, мамой отвечаю, землю, не в сортире, а везде, где ему моча шваркнет по мозгам. Усек, жлоб с деревянной мордой?

Значит так, Ваппа с Крю-Кой, кидаю на вас личный контроль за исполнением приговора. Подсудимый должен сожрать все, что натворил — это раз. Лишить на месяц огненной воды — это два. Оповестить всех свободных граждан за мое, как всегда, мудрое решение — это три. И пошли все вместе к чертям собачьим, ясно?

— Так точно! — рявкнули Ваппа и Крю-Ка, подхватывая нарушителя общественной морали.

Попав в бунгало, Таран первым делом приказал охране готовиться к охоте. Верховный Жрец снова проявил заботу за потребности населения. Граждане Засрундии сожрали все консервы за три дня до прихода теплохода и второго года пятилетки, названного Генеральным секретарем «не хер делать определяющим».