Золото и Пламя - [81]

Меня кто-то сильно тряс за плечи, вокруг было шумно, плакали дети и повсюду был хохот… Злой и мерзкий. Чьи — то липкие руки вытащили меня из клетки, воняло тиной, плесенью и дымом. Жутко болела голова, мысли путались, тело отказывалось слушаться, да я и не пыталась пошевелиться телом, я пыталась усмирить мысли. Голову словно разрывало на мелкие кусочки, часть мыслей тянулась туда наверх, часть я смогла удержать здесь внизу. Я собралась с силами и попыталась разобраться, где мои мысли, а где воспоминания Дракона. Но ничего не получалось, то и дело перед глазами, словно вспышки огня, возникали всполохи из прошлого Граэля. Вновь полет. Мое тело устремилось наверх — летать. Боль снова усилилась, вновь грозя вытолкнуть сознание Нужно попробовать что-то другое. Ноги безвольно тянулись по скользкой глине, которая была вместо пола, а крылья несли вверх к облакам… Связь установилась, когда я вспомнила сон, может мои воспоминания помогут? Я собрала остатки собственных мыслей, чувствуя, что скоро опять потеряю сознание. Первое что вспомнилось — отец, мамины пироги, запах маминых волос, бабушкины ароматные настойки. Ветер. Снова облака, тянущиеся к горизонту, едва розовые от восходящего солнца. Море. Сапоги были насквозь мокрые и очень холодные, лед с воды, едва отступил от кромки берега, но теплее не становилось от этого. Золотые глаза отца, смотрели на меня испытывающее, когда я укусила его за хвост. Терпкий запах теплой настойки, которой поили в семье всех, кто подхватил простуду. Попытка выбраться из гнезда. Первая встреча с морем. Был летний солнечный день, и я смогла уговорить отца взять меня с собой за водорослями. Никто из сестер никогда не проявлял интерес ни к рыбалке, ни к добыче водорослей. Это всегда считалось мужским занятием.

Братья подшучивали надо мной, дразнили, что ничего у меня не получиться, что я намокну и начну капризничать. Но все же отец взял меня на берег. Он показал, как плавать, как нырять, где искать водоросли, как их добывать. А потом мы начали баловаться. Мы барахтались с отцом в воде весь день. Смеялись и резвились. Вечером мы пришли домой мокрые и счастливые. Правда, со скудным уловом. Зато я насобирала маме ракушек, а потом сделала из них подвеску. Мама всегда надевала ее на семейные праздники, и очень гордилась ею. Она даже как то на день памяти сшила себе платье в тон подвески. В тот день она с гордостью шагала навстречу своему сыну, который вел под руку свою будущую жену. Мама весь день улыбалась, слушая комплименты от соседей и знакомых. Боль притупилась. Воспоминания помогли расслабиться, а моя радость буквально била через край. Неожиданно тот, кто меня волочил, разжал руки, отпихивая от себя, я начала падать и распахнула глаза. Падать было конечно больно, да и руки тут же встретились с какой-то жижей на полу, но мое сознание слушалось и пока не собиралось теряться — это очень радовало, а вот испачканные, напуганные дети вокруг не очень.

Мы были в невысоком боковом помещение. Если это так можно назвать. Вырытая в земле яма с маленькими комнатками-норами по бокам, подпертая палками и бревнами. Посередине был выложен помост из бревен, ведущий к большому кострищу, выложенному из камня. По бокам стояли грязные столы, сколоченные из каких-то гнилых досок. Создавалось впечатление, что они лежали где-то в земле, где уже изрядно подгнили, прежде чем их принесли сюда, и сколотили скудную мебель. На противоположной стороне была лестница на второй ярус, и небольшой балкон из досок с перилами. Посередине на кострище стоял котел, не сильно большой, но взрослый человек там поместиться вполне. Под балконом стоял стол, на котором располагались грязные банки и коробочки. Везде висели травы и непонятные мешки. Сбоку от нашей норы был вырыт вход к клеткам, в которых сидели дети. Сзади раздался шум, повернув голову, я увидела двух девочек лет пяти. Они кусками плоского железа рыли новое помещение — нору. Дети были исхудавшие и запуганные. Рядом сидела девушка немного младше меня и горько всхлипывала. За ней сидело трое или четверо малышей, жавшихся друг к другу. Они тоже плакали.

— А ну не скулить! — К нам приблизилась старая женщина с кнутом. — А не то запорю!

Женщина была невысокая с морщинистым серым лицом, с черными взбухшими венами. Спутанные волосы, клоками свисали немного ниже плеч. Одета она была в грязные лохмотья и хромала на одну ногу. А еще от нее ужасно несло гнилью. Ведьма оценивающе глянула на меня.

— Не надейся, девчонка, на свой охранительный знак. Полевые ведьмы слабее нас, сломать мы его сможем, а вот ты умирать будешь долго!

Сзади нее со второго яруса раздался скрипучий смех. Из дверей на втором ярусе вышли три ведьмы. В отличие от той, что стояла с кнутом, они были одеты в черные длинные платья, зашнурованные сзади, их длинные темные волосы были расчесаны и доставали почти до пояса, но у них так же были черные вены, хоть и не настолько крупные и вздутые.

— Сестры! — Привлекла внимание к себе, самая высока черноволосая ведьма из троицы. Девушка или женина — трудно было определить ее возраст из-за мертвенного цвета лица и высокомерно вздернутого носа. В остальном она была довольно приятной. Правильные черты небольшого лица, немного высокие скулы, выразительные глаза делали ее красивой. А темные волосы выгодно подчеркивали ее практически белую кожу, похожую на тонкий фарфор. Только вот серые и черные вены небольшой сеточкой покрывали все лицо и шею и все портили. — Сегодня великий день. Мы столько лет терпели изгнание, одиночество и боль! На нас столько лет ведут охоту инквизиторы, маги, колдуны и охотники! — К ней из боковых проходов, комнат на втором ярусе потянулись разношерстные ведьмы. Грязные, страшные и злобные собирались в основном внизу. А на второй ярус вышло пять-шесть довольно приятных женщин, лица которых даже не были покрытыми черными венами. В центре у котла, куда спустилась черноволосая, собралось около десяти ведьм. — Нас вешали, жгли, душили, травили, натравливали псов… Мы потеряли сестер! Мы потеряли матерей! Но сегодня мы будем праздновать! Сегодня к нам присоединиться еще одна сестра! — Она указала на юную девушку, спускающуюся по лестнице. Девушка, в отличие от всех присутствующих, была одета в простую коричневую юбку и довольно легкую жилетку поверх нижней тонкой рубахи. Ее русые волосы свободно спадали ниже плеч. Она спускалась не уверено, заламывая руки перед собой. — Сегодня мы станем сильнее, нас станет больше! — Ведьма подманила девушку к себе, в центр. — Она любила, как и многие из нас. Но вместо ответной любви, она получила разбитое сердце, парень насытился ее телом и бросил ее! Ее семья не захотела принять такую дочь! Они отвергли ее, выбросили как паршивую псину! — По пещере покатился гул возмущения. — Но мы не они. Мы не предадим и не выбросим, мы примем, ее такой, какая она есть. Утешим сердце, залечим тело, мы отомстим за причиненную боль и нанесенное оскорбление! К этому мы готовились не один месяц! Сегодня мы принесем в жертву детей в обмен на Силу для нашей новой сестры!