Золото друидов - [66]

— Я тоже рад тебя видеть, Эйнар.

— А это что за паренек? Кого это он мне так напоминает?

— Гисла, сын Стирбьёрна. — Обычно разговорчивый подросток жался к друзьям.

— Ха. Да неужели. Ну здравствуй, маленький медведь. — Эйнар сгреб мальчика в объятья. — Как он? — Вопрос явно относился не к Гисле. Взгляд Агнара сказал все лучше любых слов. Эйнар помрачнел. — Ладно, об этом потом. Сгружайтесь. Будем расселять твоих людей.

* * *

Остаток дня прошел в хлопотах. Было ясно, что гостям придется задержаться на несколько дней, поэтому хозяину пришлось заняться поиском места для ночлега свалившейся на его голову оравы. Часть воинов могла поместиться в домах, конечно, при условии, что жильцы согласятся потесниться, но все равно почти половину гостей пришлось размещать в сараях, амбарах и прочих хозяйственных постройках, серьезно рассматривался даже вариант превращения в спальное помещение бани. Благо с постелями проблем не было. Подготовленные к дальнему походу воины все как один имели при себе прочные и теплые спальные мешки, сшитые из толстой кожи.

Поиски и дележ свободных мест сопровождались руганью и спорами, которая приутихла лишь после того, как Асмунд торжественно пообещал, что следующий хирдман, поднявший крик из-за места ночевки, ночевать будет в нужнике.

В итоге первый полноценный прием пищи в этот день оказался одновременно вечерним пиром в честь гостей.

Хьяль с интересом рассматривал обстановку стоящего в центре обширной усадьбы главного дома. Перенос северного жизненного уклада на новую почву приводил иногда к весьма удивительным, если не курьезным последствиям в строительстве и оформлении жилищ. Однако, жилище Эйнара почти не отличалось от принятого на их родине.

Зал почти шестьдесят шагов в длину и пятнадцать в ширину. Крыша держится на мощных столбах, расписанных резьбой, которая при ближайшем рассмотрении тоже оказалась привычной, все те же извивающиеся причудливых петлях, вцепившиеся в друг друга звери, завитушки солнцеворотов и ряды человеческих лиц. Посредине залы обложенная камнями длинная яма очага. На огне, аппетитно шкворча, жарится мясо. По обеим сторонам вдоль помещения вытянулись длинные столы и сколоченные из досок скамьи. Только в середине рядов, между центральными наиболее мощными столбами, вместо скамей располагаются напротив друг друга два богато украшенных, покрытых дорогой тканью кресла. Одно для хозяина, другое для наиболее почетных гостей. На одно уселся Эйнар. Кресло напротив он предложил занять Агнару. Поначалу воины попытались сесть, как это было принято каждый подле своего конунга, но недостаток места, а также сумбур и спешка, в которых начинался пир, привели к тому, что почти сразу же все перемешались меж собой.

Хьялю досталось место в середине скамьи, расположенной рядом с Агнаром. Соседом справа оказался седой старик из числа домочадцев Эйнара. Слева вальяжно развалился Торгейр, которому на данный момент Хьяль предпочел бы еще одного старика. Когда Забияка напивался, его склочный характер расцветал во всей красе. Это было приемлемо дома, где на него в такие моменты старались попросту не обращать внимания. В гостях же по молчаливому уговору успокаивать Торгейра надлежало находящемуся ближе всего побратиму.

Слава богам, напивался в хлам Забияка не так уж и часто. Даже дома. В гостях же он в последнее время на пирах вообще вел себя чрезвычайно смирно. Причиной этому являлся, по общему мнению, серьезный разговор, имевший пару лет назад место между ним и конунгом. Произошел он после того, как в гостях у знатного херсира победивший в игре «кто кого перепьет» одного из местных чемпионов Торгейр принялся, распевая песни и распинывая посуду, прогуливаться по столам, попытался помочиться оттуда прямо в очаг, благо там уже ничего не готовилось, после чего начал делать непристойные предложения жене херсира, а когда тот попытался скинуть Торгейра со стола, сломал хозяину нос. Несмотря на многочисленные извинения, изрядную виру херсиру, и богатые подарки его жене, больше в гости их туда отчего-то не звали. Конунг тогда Забияку чуть не убил. Больше того, в течение всего следующего года их не звали в гости куда-либо вообще. Радовало одно, за Торгейром сидели Ульф и Бьёрн, так что в случае возможных затруднений Хьяль хотя бы был не один.

Основным блюдом на пиру была каша, солидная порция которой стояла в деревянной миске перед каждым из едоков. Остальные блюда люди должны были докладывать сами. Из-за большого количества гостей стол получился бедным на мясо. Основную часть блюд составляла жаренная и тушенная морская рыба, разложенная на широких деревянных подносах, расставленных по всему столу. Немного было на столах и овощей — на дворе стояло самое начало лета, не самая удачная пора для пиршеств. Как заметил хозяин гости, которые едут ради пира, приезжают осенью. Гости, которые ищут добычи и крови, весной. Зато в большом количестве присутствовали разнообразные сыры и сушенная рыба.

На каждом столе стояло по несколько откупоренных бочонков с пивом. Обычно хмельные напитки разносили уже во время пира, но, учитывая малое число прислуги и большое количество гостей, Эйнар решил, что проще сразу выставить все хмельное на стол и позволить людям самим наливать себе напитки. Дядю Агнара поначалу несколько смущало, что напьются они в этом случае, скорее всего, еще сильнее чем обычно, ну да ладно, махнул, он в конце концов рукой, один раз живем.