Золото друидов - [50]

Шрифт
Интервал

— Пусть ищет. Нам завтра не до поисков будет. Мы будем на пути домой.

— Э-э? — Асмунд вопросительно уставился на вождя. — Мы что, не будем ждать решения тинга?

— Скажем так, я знаю, чем закончится это сборище, и не вижу смысла торчать здесь еще два дня, слушая здравицы людей от которых меня тошнит. У нас дома дел непочатый край. Надо подготовить все к зиме, к Йолю. Так что можете начинать сборы.

Асмунд и Ульф выжидающе смотрели на конунга.

— Что, настолько интересно? — наконец сдался Агнар.

Конунг в нескольких словах рассказал, о совете, который имел место вечером.

— Да уж. Я о таком, конечно, слышал, но не думал, что все настолько прогнило. — Задумчиво произнес Асмунд. — То есть, твой брат считает, что у трендов нам делать нечего?

— Угу, и я хочу, чтобы вы донесли это до остальных. Решать, куда пойдем в поход будущим летом, мы по обычаю будем на праздновании Йоля. Но я не хочу, чтобы хирд с первой секунды начал скандировать «Трендалег».

— Конунг, — начал было Асмунд, — что подумают другие вожди. Мир полнится слухами. Вечером тебя режут, а утром мы собираемся и спешно покидаем тинг. Решат еще, что мы испугались.

— Мне плевать, что решат другие вожди. Я после истории с сегодняшним советом как-то подрастерял к ним былое уважение. Утром предупрежу Орма, и мы двинемся домой. Вполне возможно, что брат даже составит нам компанию. Ему вряд ли нравится наблюдать власть народа в действии. Хотя, Орм слишком любит вино и пьяные компании, чтобы запросто покинуть такое большое скопление людей. Скорее, он пропьет здесь до самого конца сборища, да еще несколько дней после. Ну да, его воля.

— Остальные? Ну, Хьяль, Бьёрн…

— Узнают об отъезде утром.

— Хм. Утром они будут, скорее всего, не совсем здоровы, — осторожно заметил Ульф.

— Проблюются по дороге, — жестко отрезал конунг. — И вообще, лучше бы найти их и предупредить, что длинный язык Торгейра опять довел всех до беды. Вдруг наш новый знакомый решит, раз уж не получилось со мной, отыграться на том же Бьёрне. Хотя, на Бьёрне, вряд ли. Но вот Коль или Убе… — Агнар выразительно посмотрел на Асмунда. — Уверен, напавший уже далеко, и все же предупредить наших стоит.

— То есть, для нас большой тинг закончен, — с явной грустью в голосе произнес Асмунд, Он так и не успел нормально поговорить с несколькими старыми друзьями, а ведь новая возможность появится еще ой как не скоро.

— Закончен, Старый медведь.

Викинг горестно вздохнул. За сыновей он не боялся, считая, что те способны постоять за себя. А вот Хьяля лучше было действительно предупредить, как любого поэта его могла подвести излишняя мечтательность.

— Эй, — окликнул конунг, возящегося со шнуровкой шатра понурившегося Асмунда, — можете догулять эту ночь. Только держитесь вместе и не попусти Один завтра из вас кому-то не суметь сесть в седло.

— Не боись, Агнар, — разом повеселел старик, — они у меня быстрее коней понесутся, аки птицы полетят.

— Ульф? — спросил конунг, когда насвистывающий песенку, разом сбросивший десяток лет кормчий исчез в темноте.

— Я, пожалуй, останусь. — Покачал головой Приемыш. — Ты же знаешь, я не большой любитель подобных сборищ, тем более, что-то мне подсказывает, что скоро на подобные тинги мы насмотримся до сблеву.

— Дело твое, — пожал плечами Агнар и тут же скривился от пронзившей грудь острой боли.

С улицы доносились крики и беззлобная ругань перепившихся хирдманов.

Канун Йоля

Хирд пирует за длинными столами в большом зале общинного дома.

Прошло несколько месяцев с большого тинга, который кстати закончился в полном соответствии с пророчествами Орма. Месяцев, наполненных делами и хозяйственными хлопотами. Наступил канун Йоля — самой длинной ночи в году. Ночи, с которой собственно и начинают на севере исчисление нового года. Ночи, в которую порождения тьмы, выбираются из лесов и болот и бродят по миру, пугая живых. Ночи, в которую эйнхерии, погибшие на поле боя герои, дружинники Одина, несутся в вихрях бури по темному небу, оглашая мир криками ярости.

Но все это за пределами толстых бревенчатых стен. Здесь же царят тепло и уют. Воины тесно сидят на застеленных мягкими тканями лавках. В очаге пляшут, пожирая дрова, язычки пламени. Иногда слышится громкий треск, перекрывающий даже мерный гул беседующих голосов — огонь добирается до особо смолистых палений. На столах глубокие блюда и подносы со снедью, пузатые кувшины с пенной брагой и ячменным пивом. Аппетитно пахнет мясом, дымом и хмелем.

Вокруг пирующих, разнося полные блюда и убирая пустые, снуют женщины. То здесь, то там слышатся звучные шлепки и пронзительные взвизги. Иногда после этого — отборная мужская ругань. Северные женщины готовы сносить подобное обращение, только если мужчина им симпатичен. Тогда можно и взвизгнуть и покраснеть и сделать вид, что смутилась. В ином случае разговор с обидчиком короткий — тарелка на голову или содержимое кувшина на штаны.

Первый кубок — кубок Одина — как всегда в ночь Йоля пьют за конунга и победу. Второй — кубок Ньорда и Фрейра — за урожай и процветание. Далее тосты следуют один за другим. Кубок в память об умерших. Кубок за друзей, погибших в летнем походе. Кубок за быстрые ладьи. Кубок за острые мечи. Пожелавший поднять тост или высказать пожелание хирдман встает и, переарывая собравшихся, произносит короткую речь. Грохот сталкивающихся кружек. Мерное движение кадыков. И снова гвалт, хохот и взвизги.


Еще от автора Алексей Александрович Грай
Клуб анонимных эйнхериев

На волне все возрастающей моды на северную мифологию и историю некоторые наши современники полюбили при случае рассуждать о приятном и единственно «достойном» посмертии в раю древних скандинавов и прочих викингов — Вальхалле. Почему-то им кажется, что там будет по-настоящему здорово, все будет бесплатно, все будет в кайф. Не отстают от них и многочисленные авторы фэнтези, герои которых чувствуют себя среди северных богов как дома, походя братаются с героями-викингами и пачками влюбляют в себя красавиц-валькирий.


Рекомендуем почитать
Рыцарский долг

Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.


Том 5. Золотая лихорадка. Курумилла

В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.


Пепел революции

В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.


Проклятый род. Часть 1. Люди и нелюди

«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.