Золото Аида - [12]

– Это почему… А, ты про эту веточку несчастную? Нет, конечно, еще не хватало. Скажу больше, я сегодня в той квартире ночевала. Убиралась, провозилась допоздна, сил ехать никуда уже не осталось. Да и вообще решила перебраться туда на жительство – все ближе на работу ездить, а дом за городом закрою пока или сдам, может, кому.

– Ясно. Понадобится помощь при переезде – обращайся. Так, я пока сделаю пару звонков, а вы начинайте выстраивать стратегию.

С этим Феликс ушел в свой кабинет, оставив сотрудников размышлять над задачей капитана Мухина.

Бросив взгляд на пустые клетки, стоящие на подоконнике, Феликс сел за стол и пододвинул записи со слов Сидоренко. Перечитав текст, он взял карандаш, подчеркнул контакты устроителя подпольного аукциона и вдовы последнего продавца лота. Затем о чем-то задумался, посмотрел по сторонам, поочередно выдвинул ящики стола, достал свой кубок и рассмотрел его в свете окна. Старинный хрусталь в золотом обрамлении, золотая ножка, усыпанная зелеными и синими камнями, – все было в идеальном состоянии и чистоте. Обернув кубок листами бумаги, Феликс положил его в саквояж, защелкнул застежку и взял трубку телефона. Начать он решил с вдовы, записанной как Светлана Брагина. Ответили почти сразу. Услышав женский голос, Феликс представился частным коллекционером, некогда знавшим ее покойного супруга, и попросил о встрече, которая ему «жизненно необходима». Все это он произнес особым тембром голоса – бархатным баритоном, похожим на растопленный шоколад. Женщина ответила, что может с ним встретиться в любое время, она дома и никуда не собирается уходить. Договорились, что он подъедет через час.

Затем Феликс позвонил Львовину Алексею – устроителю подпольного аукциона. Разговор вышел коротким, но по существу. Феликс сообщил, что звонит по рекомендации Сидоренко и хотел бы выставить на аукцион предмет искусства из своей коллекции, спросил, когда он мог бы показать его оценщику. Алексей ответил, что все потенциальные лоты осматривает лично. Если его заинтересует, дальше дело доходит до оценщика. Слушая отрывистые фразы, небрежную интонацию, Феликс смотрел в пространство прямо перед собой, мысленно «срисовывая» портрет своего собеседника. Договорившись, что он подъедет в офис к Алексею к трем часам, Феликс попрощался, повесил трубку, взял со стола чемоданчик и вышел из кабинета.

В секретарской тем временем полным ходом шли мозговой штурм и кофепитие. Сотрудники сгрудились вокруг стола Никанора Потаповича, заставив столешницу кружками, блюдцами и тарелками с бутербродами и печеньем. Самому секретарю места не хватило, и он слонялся по секретарской, протирая пыль с подоконников.

– Надо в главном офисе сделать комнату отдыха с диванами и фонтаном, – сказал Феликс, направляясь к выходу.

– Э-э-э-э… зачем? – оторопело уставился на директора Гера, только-только закончивший обзванивать мастеров и магазины.

– А зачем он нужен, этот офис, если вы все равно постоянно тут сидите? Если что стрясется – звоните. Вернусь к вечеру.

И за ним захлопнулась дверь. Возникшую паузу нарушил Герман:

– Такое ощущение, что он постоянно в плохом настроении. И пойди пойми, что его все время так раздражает: мы все вместе, каждый в отдельности или окружающий мир в целом.

– Кто как, а я не могу себе даже представить вампира с веселым добрым нравом и легким характером, – хмыкнула Алевтина и потянулась к тарелке с печеньем. – Тут на метро туда-сюда проедешься, уже прибить кого-нибудь хочется, а поживи-ка с его годы. Пятьсот лет нервотрепок кого угодно измотают.

– Феликсу Эдуардовичу не пятьсот, ему четыреста восемьдесят, – поправила Арина.

– Ой, прости, детка, что я его так сильно состарила, это я не со зла.

– И чавой-то вы раскудахтались? – прозвучал недовольный голос Никанора Потаповича. – Обсуждать начальство – распоследнее дело! И верно он говорит, неча торчать тута все время, один шум от вас да беспорядок! Своя комната у вас имеется, вот туда и брысь!

– Я уже забыл, на чем мы остановились? – Гера принялся собирать со стола свои вещи.

– На том, что к бабкиному соседу иду я и Арина, – напомнил Сабуркин. – А вы с Алей сидите в машине. На всякий случай.

– Точно. И когда выдвигаемся?

– Да хоть бы и сейчас.

– Верно, – кивнула Арина. – Чем дольше тянем, тем страшнее будет. Только… где мы возьмем форму?

– Давайте Мухину позвоним, – предложила Алевтина. – Его дело, пусть тоже участие принимает. А то все только и норовят проехаться на всем готовеньком. Валя, у тебя есть его телефон?

– Ага.

– Давай звони.

– Может, еще попросить какое-нибудь прикрытие с подкреплением? – Сабуркин полез в карман за телефоном.

– Если хочешь, чтобы Феликс над нами смеялся и издевался где-то эдак месяцев пять-шесть, то конечно же, непременно попроси.

Глава 7

Купив по пути небольшую корзинку белых роз, Феликс подъехал к дому Светланы Брагиной. Вернее, не к дому, а к элитному жилому комплексу со шлагбаумом, охраной и будкой КПП. Пришлось ждать, пока охранник созвонится с хозяйкой квартиры, получит добро и пропустит машину.

Не рискуя узнавать, есть ли зеркала в лифтовых кабинах, Феликс пешком поднялся на девятнадцатый этаж и только собирался нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась. На миг Феликсу показалось, что он оказался в какой-то американской мелодраме тридцатых годов. В ярко освещенной прихожей стояла высокая блондинка с эффектно прорисованными формами, которые всячески подчеркивало облегающее длинное одеяние – нечто среднее между пеньюаром и концертным платьем. Сильный макияж, алая помада, тщательно уложенные платиновые локоны, волна сладких духов, не поддающийся определению возраст и поза: она стояла, опершись одной рукой о стену и отставив в сторону бедро, округлости которого, без сомнения, позавидовала бы и сама Мэрилин Монро. Замерев на пороге с корзинкой цветов, Феликс подумал, что очень кстати их принес, без роз эта сцена выглядела бы незавершенной.