Золото абвера - [24]

Денщик, видел, что подвыпившие офицеры, просто хотели повеселиться. Для этого им нужна была любая зацепка.

Разрешите господин полковник завести патефон, — спросил денщик, зная что нужно — сейчас пьяным офицерам.

— Давай…

Солдат исчез за ширмой и через несколько секунд предстал перед офицерами с ящиком в руках.

Протерев его от пыли, он поставил патефон на полку и покрутив ручку, завел его.

Голос Марлен Дитрих с песней Лили Марлен наполнил блиндаж. Гоббе подперев голову, сидел за столом и тупо смотрел на пустую рюмку. Из его глаз медленно покатились по щекам слезы.

— А знаешь Генрих, что я сейчас хочу, — спросил он полковника.

— Выпить.

— Нет, Генрих. Я хочу домой. Я целый год не видел свою Карин. Я устал от этой чертовой войны. Я хочу выспаться на белых простынях. Я хочу к маме.

— Если у нас получится, то мы сможем достойно закончить эту войну досрочно.

— Курт наливай. Повтори еще раз, мы сегодня с Генрихом гуляем.

Денщик принёс еще бутылку вина и разлил её по бокалам.

— Ты, солдат поди вон! Узнай, не наступают ли там русские? Вдруг мы всё, сейчас выпьем, и нам не с чем будет встретить дорогих гостей. Иваны Курт, очень любят выпить! — сказал капитан.

Денщик третий раз покинул помещение и вновь прильнул к окну, чтобы слышать о чем говорил полковник.

Барон не теряя бдительности, сказал в полголоса:

— Альк, через два дня прилетает транспорт. Он привезёт ящики с агентурными деньгами, оружием, взрывчаткой. Мне поставлена задача, проконтролировать размещение баз вдоль линии фронта. Там в ящиках будет золото. Понимаешь золото!? Русские, очень любят этот металл, — сказал полковник.

— Я Генрих тоже люблю золото, но я ведь не русский Иван. Ты тоже любишь золото и ты тоже не русский. На этом земном шаре все Генрих, любят золото — ты, я, он. Все, все, все!

Ты хоть бы сказал, сколько будет этого самого золота. Может не стоит и рисковать ради такой мелочи, — пробубнил капитан, смакуя сигару.

— По заданию фюрера адмирал Канарис подготовил на учебных центрах в Стендаля, Витштока и Цоссена пятнадцать групп по десять человек в каждой. Всего сто пятьдесят диверсантов высшей категории. Каждая группа должна получить более чем по сто тысяч рублей золотом. Это в общей сложности на эту операцию министр финансов Рейха выделил больше ста килограмм большевистского золота, которое мы захватили как трофеи.

— Сто килограмм в золотых монетах? Да за такие деньги Генрих, я один выиграю эту войну! Я вот сейчас пойду, и загоню всех Иванов, за Урал, — сказал капитан и достав из кобуры свой Вальтер, покачиваясь, ринулся к двери. Не дойдя двух шагов до выхода, Гоббе остановился и упал…

— Ты куда друг? Давай будем лучше спать! Я уже двое суток на ногах. Даже не на ногах, а в воздухе, — заговорился барон, переползая на кровать.

— Курт, Курт ты где, дерьмо собачье! — орал пьяный капитан, стараясь подняться с пола.

— Здесь, мой господин! — ответил солдат.

— Иди сюда быстрее, да расстели мне постель, — сказал гауптман, — Помоги мне ной верный боевой камарад, — сказал пьяный капитан, опираясь на плечо денщика.

Курт взялся за привычную ему работу с немецкой аккуратностью и педантичностью. Он сложил парчовые покрывала, и расправив простыни на кровати Гоббе, помог ему лечь.

— Прошу вас, господин капитан отдыхать, у меня все готово, — сказал денщик.

Денщик снял сапог с ноги барона и когда тот завалился в кровать, он накрыл его одеялом.

Подхватив две пары сапог подмышки, Курт вышел на улицу. Там вдали от пьяных господ, он не спеша расставил их на лавочке, и смазав кремом, приступил к чистке. Расположившись рядом на березовом чурбаке, он вдруг услышал.

Это был долговязый фельдфебель Густав, каптенармус. Он широко шагал в направлении блиндажа командира роты с каким-то известием.

— Привет Курт! Где, твой хозяин, — спросил фельдфебель.

— Пьяный дрыхнет! — ответил Курт, натирая сапог щеткой.

— Его вызывают в штаб! — сказал — фельдфебель. — Скажи своему хозяину, как проснётся, что его ждёт полковник Штумпф! Ты меня понял?

— Понял, понял, — сказал ординарец и не отрываясь от дела, плюнул на сапог барона.

Майское солнце уже клонилось к западу. Время уже близилось не то, что к обеду, было скорее уже пора ужина. Господа офицеры, всё ещё почивали на кроватях, в глубине прохладного бункера, отходя от довольно горячей встречи. Денщик уже было собирался идти на офицерскую кухню, как вдруг из глубины подземного пристанища, донесся глухой, пропитый голос гауптмана.

— Kурт, дерьмо собаки! Воды! Давай мне воды да пошевеливайся, а то я отправлю тебя в тыл к русским, взрывать поезда!

Солдат вбежал в бункер, и схватив кувшин, с холодной ключевой водой, подал егохозяину. На кровати в кальсонах, сидел капитан. Он, обхватив своими руками больную голову, раскачивался из стороны в сторону. Выхватив из рук денщика кувшин, не отрываясь, осушил его добрую половину. Утерев рукавом рот, он сказал:

— Дай мне сигару!

Курт взял со стола коробку с сигарами и подал хозяину. Капитан откусив кончик, выплюнул его на пол. Облизав, он сунул ее в рот и поднес зажигалку. Раскурив, он несколько раз глубоко втянул в себя дым.

— Доложи обстановку…