Золотинка - [41]

Сердце у мальчишки оборвалось, запершило в горле, глаза набухли слезами. Он выскочил на крыльцо и бездумно зашагал в сторону леса. Из глаз катились слезы, тело содрогалось от рыданий, голову раскаленным гвоздем жгла неотвязная мысль: «Господи, зачем ты забрал жизнь у того, кто только ее начал!»

На плечо легла крепкая рука.

— Стопка, ты с какого перепугу едва меня не затоптал? — заметив слезы на глазах племянника, дядя участливо спросил; — С поселковыми пацанами дрался?

Степка отрицательно мотнул головой.

— Отчего мокроту разводишь?

Рассказ мальчика был сумбурным и несвязным. Дядя Леша ухватил суть, поднял высоко голову и прищурился на заходившее солнце.

— Знаешь, дружок, в твоей жизни будут потери и приобретения. Я желаю, чтобы последних было гораздо больше. Первая любовь, словно корь у малыша. Каждый проходит через нее. Ты поплачь, поплачь, станет легче. Мужчины иногда тоже плачут.

Он повернулся и, тяжело ступая, пошел к стаду.

Жизнь на ферме не сахар. Горе лечит не только время, но и тяжелый ежедневный труд, не отпускающий много времени на жалобные вздохи и скорбные мысли. Боль притупилась.

— В работе все пройдет, — приговаривал дядя Леша.

Лишь по ночам мальчик явственно вспоминал ореол пышных волос над головой чудесной наездницы, прекрасную, скачущую во весь опор, лошадь и присказку дяди Леши: «Нет ничего прекрасней клипера под всеми парусами, скачущей лошади и танцующей девушки».

Подошло к концу короткое, как стометровка у спринтера, колымское лето. Ночи стали темными и прохладными, рассветы багровыми и росистыми. Утки на соседних озерах готовили птенцов к первому перелету на далекий юг. Из ягод осталась брусника.

Работы у дяди Леши и Степки прибавилось, магаданцы возвращались из отпусков, и число клиентов росло. Алексей Владимыч захандрил. Он не подшучивал над Степкой, они перестали завозить бесплатное молоко девочке. Мужчина после работы покупал чекушку водки и пил в одиночку.

В один из вечеров племянник зашел в комнату к подвыпившему дяде Леше и спросил без обиняков:

— Дядя Леша, когда «синячить» прекратишь?

— Муторно мне. Стопка. С юных лет до седин занимался я техникой, и только сейчас осознал, что предназначение мое — животные. Не знаю почему, но я очень хочу иметь лошадь! Увы, это невозможно. Я прошел свою жизнь по чужой дороге и пришел к печальному финалу. Горестно и тяжко на душе, даже каторжная «пахота» не спасает.

Не все понял мальчик, лишь одно твердо уяснил: трудиться нужно не ради денег, надо, чтоб к работе лежала душа.

В тот день с утра все пошло наперекосяк. Дядя Леша переварил творог, запнулся и опрокинул ведро с утренним удоем, ветврач за отсутствием отца и матушки взгрел его за беспорядок в сепараторной.

Дядя Леша демонстративно вытащил бутылку водки и к вечеру был пьян как сапожник. Степка обмер со страха. Дело принимало скверный оборот. Алексей Владимыч буровил несусветную чушь, кому-то угрожал, с кем-то спорил. Родителей нет, кто сядет за руль и повезет молоко! Конкуренция в борьбе за клиентов жесткая. Если они не привезут заказы, будет скандал. Он «подставит» дядю Лешу, а тот столько доброго сделал для племянника.

Степке четырнадцать, да и ростом он не вышел. Сядешь за руль, и первый сотрудник ПДС стопорнет. Центр города — не лесные и проселочные дороги. На принятие решения отводились минуты. Попадется Степка, и не миновать жестокого наказания.

Степка решился. Наемный рабочий возился в коровнике и ничего не видел. Вдвоем с Саней затолкали дядю Лешу на заднее сиденье, молочную продукцию положили в багажник. Предстояло объехать четырнадцать клиентов. Не первый год мальчик в «штурманах». Он внимательно прочел листок заказов, выбирая оптимальный и безопасный маршрут движения.

— Не всегда самый краткий путь самый лучший, — поучал дядя, и сегодня племянник был с ним согласен.

Город окутала тяжелая, предосенняя темнота. Снопы света фар встречных машин пронзали лобовое стекло и оставались позади.

«Может мне и повезет, — рассуждал мальчишка. — Недавно я читал, что в Сан-Франциско шестилетний карапуз благополучно пересек мегаполис и достиг места назначения. Здесь — Магадан, мне — четырнадцать».

Первые семь заказчиков жили на окраине, и здесь все прошло без сучка, без задоринки. «Мелкий» Саня караулил автомобиль. Степка разносил по квартирам молоко, творог, сметану.

— Полдела сделали, — облегченно вздохнул подросток, выводя «Тойоту» на трассу. Здесь тоже имелась хитрость. К трем клиентам, живущим в центре, можно было пробраться по дворам. Машина долго петляла по узким подъездным дорожкам, проулкам и своего достигла. Степка выполнил еще три заказа.

Прокололись на предпоследнем клиенте. Степка выходил из подъезда с пустым пакетом, когда неподалеку остановился УАЗ ПДС, и оттуда вылез здоровяк-сержант. Степка подбежал к задней дверце и заслонил окошко.

— Эй, пацан! — крикнул ему милиционер. — Где отец? Вы почему автомобиль в неположенном месте припарковали?

— Мы к родственникам в восемнадцатую квартиру приехали, — нашелся с ответом Степка, — сейчас уезжаем.

— Времени нет вами заниматься, — брюзжал сержант. — Газон затоптали, детскую площадку загадили. Я вам покажу родственников. Мигом дергайте отсюда!