Золотинка - [14]

— Два года назад я ездил с родителями в отпуск, мы отдыхали в Приморье. Во Владивостоке на «барахолке» я купил учебник Харлампиева. Два года я с ребятами занимался по учебнику, без тренера.

В Магадане есть тренеры по греко-римской и вольной борьбе, по самбо специалиста нет, — студент замолчал и оглядел жиганов. На лицах некоторых мальчишек заинтересованность, иные сомневались и скептически усмехались.

Молчание прервал приближенный и доверенное лицо братьев Копытиных Сашок.

— Слова к делу не пришьешь. Ты владеешь приемами и показать нам сможешь?

— Продемонстрирую сейчас, — не отказался и не пошел на попятный студент, — надеюсь, желающие найдутся.

Он снял куртку, аккуратно свернул и положил на бревно.

— Вставай, — предложил он уркагану и протянул обломок палки, допустим в руках у тебя финка, бей со всей силы.

Сашок, крупный четырнадцатилетний подросток был ловок и силен не по годам. Он прошел хорошую школу уличных боев.

— Бить не понарошку?

— Со всей силы, — подтвердил паренек. Сашок хищно облизнулся, отвел взгляд в сторону и нанес короткий, резкий, без замаха удар в живот. Соперника обмануть не удалось. Самбист заученно поймал запястье нападающего в перекрестье рук, блокируя удар, сжал запястье и провернулся под рукой противника. Через секунду поселковый задира стоял на коленях с завернутой за спину рукой и неистово верещал:

— Отпусти, сука, руку сломаешь!

Студент отпустил воющего Сашка.

— Это самбо, — без рисовки заявил он, — кто хочет заниматься вместе со мной.

— Я в гробу в белых тапочках видел такие занятия! — отказался обиженный и униженный в глазах кодлы Сашок, — ты нас перекалечишь.

— Я согласен, — встал с бревна Борька Молчун.

— Я тоже, — неожиданно встал и по-петушиному сфальцетил Сергей. Желающих набралось десятка полтора.

…Кукушка выскочила из дупла, прокуковала десять раз и юркнула обратно. Мама встала с дивана, подошла к настенным часам и подтянула гирьку на цепочке, заводя часовой механизм.

— Мама я выйду ненадолго? — спросил сын. Она не возразила обычным «поздно». В полной красе стояли июньские «белые ночи» и на дворе светло, как днем.

На перекрестке скандалили два пьяных мужика.

— Чего ты, хрен стоптанный, пристал, как банный лист?! — говорил один другому.

— Ты комедию не ломай, гони должок, — настойчиво требовал назад, свои кровные второй бузотер. Женька Копытин стоял рядом, лузгал семечки, сплевывая шелуху под ноги, он развлекался, подзуживая скандалистов к драке. — Что вы тянете вола за хвост! Разве у вас рук нет!

Пьяницы созрели для рукопашной схватки и уже пихали друг-друга в грудь. Увлеченный Женька не заметил дядю Тиму.

— Сявый, брысь отсюда и прекращай блатные провокации! Ты у меня на заметке! — строго произнес старшина милиции.

— Чист, как алмаз, гражданин начальник, — урка прикусил ноготь большого пальца и испарился.

— Расходимся, граждане, — разводил мужчин милиционер.

Торговая база, сокращенно торгбаза, расположилась у подножья сопки, на верхнем конце поселка. Уркаганы собрались на перекрестке трассы и бокового ответвления грунтовой дороги к торгбазе. «Грунтовка» представляла собой крутой, затяжной тягун. Опасаясь ненужных свидетелей и чужих глаз, жиганы ушли от оживленной трассы вверх по грунтовой дороге.

Груженая «полуторка» свернула с трассы и потащилась по грунтовой дороге. Открылась навигация, ледокол привел караван грузовых судов и танкеров. Порт работал круглосуточно. Подстраиваясь к его графику, работали день и ночь автотранспортники. Северная навигация коротка. Пароходы необходимо разгрузить поскорей. Им предстоит сделать не один рейс на Камчатку, Курилы, Чукотку, Колыму.

Осенью и зимой грабеж грузовиков проще и безопасней. В темноте хоть глаз выколи, впрыгиваешь в кузов и сбрасываешь несколько ящиков в кювет. Скидываешь на удачу, пролетишь — в ящиках мешанина из битого стекла и содержимого.

Спрятавшись в кювете, воришки пропустили машину и выскочили на дорогу. Шофер «пилил» на первой передаче, и ватага легко догнала автомобиль. «Белые ночи» осложняли грабеж, к счастью вокруг было безлюдно, попутные и встречные автомашины по дороге не проезжали. Жиганы без опаски следовали за «полуторкой».

В кузов кошкой вскарабкался Сашок. Водитель не заметил, зеркал заднего обзора в те далекие времена не водилось.

Ворованный груз полетел на обочину. Сбросив третий ящик, Сашок остановился. Он четко помнил наставления осторожного, понюхавшего пороху в лагере, благоразумного Володи.

— Не увлекайтесь, — инструктировал он уркаганов, — три ящика мелочь. При оприходовании товара их спишут на «усушку и утруску», на ночной просчет тальманов. Своруете больше и на базе возникнут подозрения, устроят дежурство милиции и амба.

Ящики не потекли, значит в них нет стекла и их несли вдвоем. Такая переноска — тягомотное дело. Воришки провозились до полуночи, нужно спешить домой. Решили завтра в обед принести «фомку», вскрыть и обследовать добычу. Когда парнишки проходили по каменистой осыпи, Колька Хилинский оступился и растянул лодыжку. Идти ему помогали по очереди и провозились до часу ночи.

Отец спал, мама встретила упреками.

— Хилинский ногу подвернул, мы его едва дотащили.