Золотце ты наше - [13]

– Ты шутишь?

– Нет. Я правда его украла.

– Господи Боже! А закон! Ведь это уголовное преступление!

– Вот я его и совершила. Людям вроде Элмера Форда нельзя доверять опеку над ребенком. Ты Форда не знаешь, а он бессовестный финансист, только и думает о деньгах. Мальчику в самом впечатлительном возрасте непозволительно расти в такой атмосфере. Это погубит все доброе, что в нем заложено.

Мой ум все еще беспомощно увязал в юридическом аспекте дела.

– Но, Синтия, похищение есть похищение! Закон не принимает во внимание мотивов. А если бы тебя поймали…

Она резко перебила меня:

– А ты, Питер, побоялся бы пойти на такое?

– Ну… – промямлил я. Этот вариант мне в голову как-то не приходил.

– Я не верю, чтобы ты решился. Но если я попрошу тебя, то ради меня…

– Синтия, похищение – это… Это низость.

– Я же ее совершила. Разве ты презираешь меня?

Никакого подходящего ответа придумать я не мог.

– Питер, – продолжала она, – мне понятны твои муки совести. Но разве ты не видишь, что наше похищение в корне отличается от обыкновенных, которые тебе, естественно, отвратительны? Мы лишь увозим мальчика из окружения, которое наносит ему вред, к матери, которая его обожает. Здесь нет ничего дурного. Наоборот, это замечательно!

Синтия приостановилась.

– Питер, ты сделаешь это ради меня?

– Я не понимаю, – слабо противился я. – Ведь все уже сделано. Ты же похитила его.

– Да, но меня выследили, и его забрали обратно! И теперь я хочу, чтобы попытался ты. – Она подошла ко мне ближе. – Питер, разве ты не понимаешь, что будет означать для меня твое согласие? Я всего лишь девушка и в глубине души невольно ревную к Одри Блейк. Нет, молчи! Словами меня не излечить. Вот если ты ради меня решишься на похищение, я успокоюсь. Тогда я буду уверена.

Синтия стояла совсем близко от меня, держа меня за руку и заглядывая в лицо. Ощущение нереальности, преследовавшее меня с той минуты на танцах, нахлынуло с новой силой. Жизнь перестала быть упорядоченной, когда один день спокойно сменяется другим без треволнений и происшествий. Теперь ровный ее поток взбурлил стремнинами, и меня закрутило на них.

– Питер, ты сделаешь это? Скажи «да»!

Голос, вероятно – мой, ответил:

– Да…

– Дорогой мой!

Толкнув меня в кресло, Синтия присела на подлокотник, сжала мою руку и заговорила поразительно деловито:

– Слушай. Я расскажу, как мы все организуем.

У меня, пока она излагала свой план, родилось ощущение: с самого начала она была уверена в ключевой его детали – моем согласии. У женщин поразительно развита интуиция.

3

Оглядываясь назад, я могу точно определить момент, после которого вся эта безумная авантюра, в какую я ввязался, перестала быть больным сновидением, от которого я смутно надеялся очнуться, и стала вполне конкретным будущим. Этот момент – наша встреча с Арнольдом Эбни в клубе.

До тех пор вся затея представлялась мне чисто иллюзорной. Я узнал от Синтии, что Огдена скоро отправят в частную приготовительную школу. Я должен проникнуть туда и, улучив момент, выкрасть мальчишку. Но мне казалось, что помехи на пути этого ясного плана непреодолимы. Во-первых, как мы выясним, какую из миллиона частных школ Англии выберет мистер Форд или мистер Мэнник? Во-вторых, интрига, с помощью которой предполагалось, что я триумфально внедрюсь в школу, когда (или если) мы найдем ее, представлялась мне совершенно невероятной. Я должен буду выступить, наставляла меня Синтия, в роли молодого человека с деньгами, желающего выучиться делу, с целью организовать такую школу самому. Возражение было одно – я абсолютно ничего подобного не желал. У меня и внешность совсем не та, не похож я на человека с такими замыслами. Все это я изложил Синтии.

– Меня за один день разоблачат, – убеждал я. – Человеку, который желает открыть школу, требуется быть… ну, башковитым. Я же ни в чем не смыслю.

– Ты кончил университет.

– Н-да, кончил. Только все забыл.

– Не важно. У тебя есть деньги. Любой, у кого есть деньги, может открыть школу. Никто не удивится.

Что показалось мне чудовищным поклепом на нашу образовательную систему, но по размышлении я признал правоту Синтии. Владельцу частной школы, если он богат, не нужно давать уроки, так же как импресарио не обязан сам писать пьесы.

– Ладно, этот вопрос пока оставим, – сказал я. – Но вот настоящая проблема. Как ты намереваешься узнать, какую школу выбрал Форд?

– Да я уже выяснила, вернее, выяснила Неста. Она наняла частного сыщика. Все оказалось легко и просто. Огдена посылают к некоему мистеру Эбни. Название школы – «Сэнстед-Хаус». Это где-то в Хэмпшире. Школа небольшая, но забита маленькими графчиками, герцогинятами и тому подобное. Там учится и младший брат лорда Маунтри – Огастес Бэкфорд.

Лорда Маунтри и его семью я хорошо знал несколько лет назад. Огастеса припоминал смутно.

– Маунтри? Ты его знаешь? Он учился со мной в Оксфорде.

Синтия заинтересовалась.

– А что он за человек?

– Очень неплохой. Немножко глуповатый. Давно его не видел.

– Он друг Несты. Я встретила его однажды. Он станет тебе рекомендацией.

– Кем-кем?

– Тебе же понадобится рекомендация. По крайней мере я так думаю. Ну и вообще, если ты скажешь, что знаком с лордом Маунтри, то будет проще договариваться с Эбни, ведь этот Огастес у него в школе.