Золотая жаба Меровингов - [15]

— Понимаю. А к чему вы припомнили эту полярную одиссею Гюискара?

— Я пытаюсь помочь вам, офицер. Вы говорите: нужны данные о том, почему Гюискар занялся терроризмом. Я не психолог, но мне кажется, что Гюискар растерялся, что ли.

— Растерялся? – переспросил Турофф.

— Да. Ведь в октябре прошлого года он уезжал из одной Европы, а в феврале этого года вернулся в уже несколько другую Европу. Вы понимаете?

— М-м… Лучше будет, если вы поясните эту мысль, доктор Лебен.

— Извините, офицер, но я не буду пояснять эту мысль.

И тут Турофф почувствовал, что собеседник дошел до какой-то черты, дальше которой боится говорить. Интуиция подсказывала майору, что рядом зарыт клад, и сейчас надо погладить собеседника по шерстке, и тогда, возможно, удастся получить еще какой-то указатель. Пусть косвенный указатель, но это лучше, чем ничего. И майор сказал:

— Как вам будет угодно, доктор Лебен. Я с пониманием отнесусь к вашему этическому решению умолчать о чем-то. И я буду благодарен за любые подсказки.

— Подсказки… — задумчиво буркнул эксперт-ученый, — …Знаете, ведь Мартин Гюискар пережил страшную личную трагедию.

— Я помню, вы говорили, что его жена погибла в авиакатастрофе.

— Да. Карин погибла 4 года назад. Это было ужасно, и все же, Мартин это пережил. Он волевой человек, и убедил себя отпустить Карин на свободу… Туда. Вы понимаете?

— Понимаю. Мне это знакомо.

— Так вот, — продолжил Лебен, — это прошло, и сейчас — о другом. В конце января умерла Фелиси Гюискар. Дочка. Ей было 19 лет. Мартин узнал об этом, лишь когда добрался в Новозеландскую Антарктику, на базу Эребус-прима, 11 февраля. Он позвонил, и…

Тут доктор Лебен замолчал, и развел руками. Турофф выдержал паузу, затем спросил:

— Отчего она умерла?

— Извините, офицер, но я не хотел бы говорить об этом.

— Я уважаю ваше решение. Рассказывайте только то, что считаете приемлемым.

— Это тяжелая тема, офицер. Будь я психолог, сказал бы больше, а так… Я могу только формулировать любительские гипотезы. Вы хотите выслушать такую гипотезу?

— Вне сомнений, доктор Лебен. Я весь внимание.

— Хорошо. Но я повторю: это только гипотеза. Возможно, Гюискар не мог принять все случившееся, как реальность. Едва вернувшись домой, он абстрагировался от жизни, и полностью погрузился в работу по магнитным термотрансмиттерам. Он отбросил все остальное. Иногда он сутками работал в лаборатории. Иногда он успевал побывать на четырех крупных деловых встречах за день. Ему хватило всего месяца, чтобы сделать прототип водородного топливного бака для микролитражных городских такси. Очень престижный научный подряд к программе «экология мегаполисов» альянса «Citroen-Toyota». Кстати, Гюискар сам добыл для Университета этот подряд через контакты доктора Нагуми в главном офисе «Toyota». Сейчас прототипы еще в обкатке, однако, благодаря этой быстрой работе, наша лаборатория приглашена в тему национального масштаба: перспективный авиалайнер «Airbus A-300-HF» на водородном топливе. Я рассказываю это, чтобы вы поняли: казалось, для Гюискара нет ничего, кроме работы.

Турофф внимательно посмотрел на эксперта-ученого.

— Так только казалось, да, доктор Лебен?

— Да, офицер. Так только казалось. Сейчас я уверен, что Гюискар со дня возвращения из Антарктиды, планомерно готовился к тому, что сделал сегодня, а работа была для него средством. Вы понимаете: благодаря своим выдающимся успехам, Гюискар последние полтора месяца получал на любые свои идеи зеленый свет от ректората Университета и дирекции лаборатории, в частности, от меня. Что происходит во второй половине этой лаборатории, я просто не представляю. Гюискар там и король, и бог, и демон, и ангел.

— Хм… Доктор Лебен, а что такое вторая половина лаборатории?

— По инвестиционному контракту, — пояснил эксперт-ученый, — половина лаборатории водородной энергетики используется только для научной тематики «Eho-Total». Мне страшно подумать, что нас ждет, если Гюискар забрал что-то еще и оттуда.

— А что там есть, в этой второй половине?

— Извините, офицер, но это коммерческая тайна. Ответы только по судебному ордеру.

— Плохо дело, — произнес майор, — а почему вы уверены, что Гюискар так планомерно готовился к теракту с момента своего возвращения в Страсбург?

— Потому, что Мартин Гюискар очень рациональный и целеустремленный человек.

— Но, доктор Лебен, не все люди с такими качествами идут в террористы. Где мотив?

— Извините, офицер, но об этом я тоже не хотел бы говорить.

— Хм… Похоже, что у вас есть предположение, но вы предпочитаете молчать?

— Предположение это лишь предположение, — тихо сказал эксперт-ученый, — я же могу ошибаться. Вероятно, если мое предположение проверить, то оно будет ошибочным, а следовательно, лучше даже не озвучивать эти мои беспочвенные фантазии.

— Хм… Как-то странно вы это сформулировали, доктор Лебен.

— Я сформулировал, как мог. Вряд ли я чем-то еще буду вам полезен.

— Ясно, доктор Лебен. В любом случае, вы мне очень помогли. А подскажите, где найти водителя вашего аквабуса-криотанкера? Его фамилия Бюффе, вы говорили.

— Да. Алан Бюффе. После рейса он мог поехать домой, отдохнуть, хотя вероятно, он уже вернулся на работу, и тогда, скорее всего, вы найдете его в транспортном парке. Я вам покажу на плане, как туда пройти.