Золотая Трансцендентальность - [84]
В Венеции, Патагонии и Бангкоке, в каналах и мыслительных омутах, вплетаясь в распредсети ульев, всплывали яйцекапсулы [82] Благотворительной Композиции. Из подводных яслей поднимались новые участники в свежих, тонких, пустоглазых девичих оболочках — в быту Благотворительная не жаловала маскарадные тела дельфинов и фараонок. В ногу по опустевшим мостовым шествовал многотелесный масс-строй.
Композиция просыпалась раньше не ради наживы, нет — она всю неделю готовила жилища и выразильни к возвращению опустошённых, съёженных душ, утоляя печали миллионов снова обычных умов. Конечно, денежный вопрос стоял не совсем в стороне — люди после Трансцендентальности преохотно вкладывались в предсчитанные предприятия.
Она-они также поспешила издать первые Трансцендентальные дневники, сводки и обзоры, ещё до окончания праздника — памятующий подотдел Аурелиана, если что, мог их вычитать и сверить.
Благотворительная Композиция вспомнила решение (или предсказание решения), касающееся Пэра Гелия. Трансцендентальность решила его одарить.
Исполняя волю Трансцендентальности — и вырывая у остальных честь вручить дар — Благотворительная сочинила Гелию ценностную программу. Теперь, в случае аварийной передачи, самые свежие переживания отправятся в первую очередь, и только в самом конце будет отправлен страх потерять себя. Если вдруг ноуменальное спасение прервётся на полпути, новый Гелий примет пробелы в памяти куда спокойнее.
Одновременно члены масс-сознания точными ударами устраняли праздничные украшения. Слаженно, как войско, снимали транспаранты, разбирали сияющее кружево мечтален на общественных каналах, выметали из садиков увядшие ровно по окончанию празднеств цветы — и помогали осоловевшим "ранним пташкам" выбраться из маскарадных нарядов и маскарадных параперсон.
На пустынном склоне холма с видом на Палатоград Аурелиана одиноко сидел один из ранних — некто в облике Вандонаара с Юпитера. Шлем был отброшен в траву, рядом валялся издохший плащ наваждений. Шест, которым он когда-то правил свою штормовую лодку, лежал у ног — переломленный.
Небо было натянуто безоблачной голубизной. Ни пятнышка. Вандонаар зарыдал. Подошла, рядом присела большеокая дева из Благотворительной. Обняла — не сказав ни слова.
В золотом саркофаге посреди Аурелианова Палатограда проснулся и стянулся к прежнему уму Кшатриманиу Хан. Он, как спикер Парламента, и одновременно программирующий советник Теневого Парламента, председательствовал чуть ли не на каждом оплакивающем прощальном обряде Постного Месяца. Кончились развлечения, шествия и представления — но и в короткий месяц он напомнил собратьям-парламентариям о решении (или предсказании) Трансцендентальности.
Парламент реанимировал древний обычай. На борту боевого судна "Единство" из Четвёртой Эры, закатив весьма пышное мероприятие, Парламент наградил Маршала Аткинса Всесодружеским Орденом Высшей Чести — и больше даже не за военные удачи, а за многолетнюю бдительность. Якобы напрасную — если послушать прежний народный глас.
Аткинса вне очереди повысили в звании — оставив, впрочем, жалование без изменений.
В Месяц Отсроченного Забывания, гораздо раньше Инвариантов и Базовых, пришли в себя Альтернативно Организованные — они, благодаря мыслительным причудам, легче и почти без боли вспоминали и забывали то, невыразимое — с высших состояний рассудка.
В многорезных клетках шабаша пробудился Ао Аоэн. С помощью древнего ритуала анти-Будды низвёл себя, представив Покров Наваждений Майя. Медитируя, по нитке распускал замысловатое плетение Покрова, и разбирал сознание назад — возвращался к обычному, позабытому быту. Слишком горячие для ума Трансцендентальные воспоминания обернулись пламенной стаей бабочек — Ао Аоэн отправил их порхать в камеру визуализаций.
Ножом-аутэмом он надрезал ладонь своего тела, поймал капли крови в конверт и передал духу-фамильяру — чтобы наяву принёс послание в средоточие Шабаша Волчьего Разума. Этот полузабывшийся шабаш извечно хранил верность Аткинсу и ни разу не отказывался от жертв в его честь. Неудивительно, что Волков сторонились — но только до сегодняшнего дня.
Волки-чародеи с лёгкостью поняли смысл кровавого подношения — Ао Аоэн клялся в верности.
Они выползли из нор на четвереньках и завыли на Луну, а из лунных городов на синеющую сквозь бронеиллюминаторы Землю завыли волки тамошних филиалов ордена. Они праздновали дар Ао Аоэна.
К Месяцу Повторного Знакомства с Собой (который Чёрные манориалы в шутку звали Месячником Приспособления к Прежней Тупости), Ао Аоэн и Чародеи Волчьего Клана наводнили тысячи каналов тьмой мыслеформ, сновидений, стихов и заговоров. Кое-где в глубине, а в остальных — на поверхности лежал одинаковый посыл: война близко.
В своих особняках в гробах пробудились Лакедемоняне Тёмно-Серой школы, пережившие волчьи сны — и подсыпали своих чеканных лозунгов и пословиц, отличавшихся привычной для их дома лаконичностью. Намерения — очевидны. Тёмно-Серые поддерживали Ао Аоэна, возвращавшего армии былое народное уважение. Темер Лакедемонянин сочинил фрактально-рекурсивное хокку, проявляющее всё более глубокие смыслы под всё более пристальным анализом, но и без единого анализа было ясно — стих возносил Аткинса за спасение Ойкумены. Тёмно-Серые восхищались его безупречно обоснованными и необходимыми убийствами, Чародеи и Волки восхваляли Тёмно-Серых — а несогласных обваливали презрением.
Название этого романа поистине символично, ибо его автор заявил о себе как о продолжателе лучших традиций Золотого века НФ и прежде всего таких признанных корифеев жанра, как Альфред Ван Вогт и Роджер Желязны.Вселенная будущего, созданная фантазией Джона Райта, это совершенно особый мир, некая матрица, где обитают не только люди, но и иные формы жизни, обладающие искусственным разумом.Благодаря неожиданным идеям автора и их великолепному, поистине поэтическому воплощению в необыкновенно динамичном и насыщенном событиями сюжете «Золотой век» стал сенсацией в мире любителей НФ и был назван критиками «первой космооперой XXI века».
Юный Гален Уэйлок — последний страж Врат Снов, за которыми ждет древний враг, жадно стремящий попасть в мир смертных. Тысячу лет семья Галена стояла на страже, презираемая всем миром, решившим, что опасность — пустой миф. Даже отец Галена покинул пост. Потеряв веру в другой мир, он бросил Эвернесс и пустынное побережье штата Мэн, и уехал в мир, став солдатом.А теперь в мире снов зазвенел тревожный колокол, который никто не услышал. В глубинах зашевелились Приспешники Тьмы и долгой страже пришел конец. Армия самых настоящих мифических монстров вторгается в наш мир, Гален и его друзья начинают сражение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Гостевой закон» — второй из опубликованных рассказов Райта, в нем чувствуется влияние нескольких его учителей, в частности масштабность и образность космической оперы Ван Вогта. Это произведение идеально подходит для завершения антологии, поскольку оно демонстрирует, что некоторые из старейших и лучших черт космической оперы по-прежнему присутствуют в современных работах, хотя и в преображенном виде.
Эвернесс… На земле это дом, затерявшийся в провинциальной глуши Америки. В царстве снов это место зовется Высоким домом, который высится на побережье моря Беспокойной Тьмы, последний бастион магии в нашем мире, сторожевой пост на границе яви и сна, воздвигнутый еще во времена Мерлина.Стражи сновидений держат закрытыми врата между миром яви и миром кошмаров, вахта их длится которую сотню лет, а число стражей становится все меньше и меньше. Силы зла готовятся к решительному штурму последнего бастиона. Ведь если крепость падет и два мира сольются в одно, Земля ввергнется в пучину кошмаров…Книга Джона Райта ближе всего по духу к творческой манере великого создателя миров Роджера Желязны.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.