Золотая шахта - [6]

— Боже, сколько времени потребовалось, чтобы добраться сюда, — проворчал Леммер.

— Помоги, Род. — Дэн просунул свой чемоданчик, затем вполз сам и заговорил с Френком Леммером.

— «Юнион Стил» сегодня шли по 98 центов. Я говорил вам, что нужно покупать.

— Переоценили капитал, — фыркнул Френк Леммер. Дэн лежал на боку в грязи и выкладывал свои инструменты, и они говорили об акциях и ценах. Когда Дэн набрал полный шприц пентатола и сделал укол в руку, Френк Леммер повернул голову к Роду.

— Мы хорошо покопались здесь, Родни, ты и я. Я бы хотел, чтобы шахту отдали тебе, но не отдадут. Ты еще слишком молод. Но приглядывай за тем, кого поставят на мое место, ты знаешь землю, не дай ему все спутать.

Игла вошла в руку.

Дэн порезал руку за четыре с половиной минуты, а двадцать семь минут спустя Френк Леммер умер от шока в Мэри Энн на пути наверх.

7

После выплаты алиментов Пэтти доход Рода не давал возможности для мотовства, но он все же купил большой кремовый мазерати. Хоть это была модель 1967 года и к моменту покупки на ней наездили уже тридцать тысяч миль, все же ежемесячные выплаты отнимали значительную часть зарплаты Рода.

Но в такое утро он считал эту трату оправданной. Он выбрался из хребта Краалкоп, и, когда национальная дорога выпрямилась и устремилась прямо к Йоханнесбургу, он позволил мазерати показать свои способности. Машина, казалось, прижалась к земле, как бегущий лев, звуки выхлопов изменились, стали глубже, тревожнее.

Обычно дорога от «Сондер Дитч» до Йоханнесбурга занимала час, но Род мог сократить это время на двадцать минут.

Субботнее утро, настроение у Рода легкое, полное надежд.

С развода Род жил жизнью Джекила и Хайда. Пять дней в неделю он был человеком компании, представителем высшего управленческого персонала, но на два дня обязательно уезжал в Йоханнесбург с клюшкой для гольфа в багажнике мазерати, с ключами роскошной квартиры на Хиллброу в кармане, с усмешкой на губах.

Сегодня предчувствие было острее обычного: помимо двадцатидвухлетней блондинки, согласившейся посвятить весь вечер Родни Айронсайдзу, его ждало загадочное приглашение доктора Манфреда Стайнера.

Приглашение доставила безымянная женщина, назвавшая себя секретарем доктора Стайнера. Оно пришло через день после похорон Френка Леммера, встреча назначалась на одиннадцать часов утра в субботу.

Род никогда не встречался с Манфредом Стайнером, но, конечно, слышал о нем. Всякий работавший в одной из пятидесяти или шестидесяти компаний, образовавших Центральное Объединение Ранд — ЦОР, должен был слышать о докторе Манфреде Стайнере, а «Сондер Дитч» входит в это объединение.

Манфред Стайнер получил диплом бакалавра по экономике в Берлинском университете, диплом доктора по менеджменту — в Корнельском университете. В возрасте тридцати лет двенадцать лет назад он начал работать в ЦОР и теперь был его главным администратором. Харри Хиршфилд не будет жить вечно, хотя он собирается это делать, а когда он отправится принимать руководство Аидом, все знали, что пост председателя ЦОР унаследует Манфред Стайнер.

Председательство в ЦОР — завидный пост, его обладатель автоматически становится одним из пяти наиболее могущественных людей в Южной Африке, включая глав государств.

Подобное мнение о докторе Стайнере было основано на разумных причинах. У него мозг, который принес ему прозвище «Компьютер»; до сих пор никто не отметил в нем ни следа человеческих слабостей; к тому же десять лет назад ему удалось перехватить единственную внучку Харри Хиршфилда, только что окончившую Кейптаунский университет, и жениться на ней.

Доктор Стайнер — очень важная персона, и Род был заинтригован предстоящей встречей с ним.

Мазерати делал 125 миль в час, когда проходил по путепроводу над собственностью золотодобывающей компании «Клуф».

— Йоханнесбург, я иду к тебе! — вслух рассмеялся Род.

Без десяти одиннадцать Род увидел медную табличку с надписью «Др.М.К. Стайнер» в уединенном переулке роскошного йоханнесбургского пригорода Сандаун. Дом с дороги не виден, и Род осторожно провел мазерати в высокие белые ворота с их имитацией фронтонов африкаанс.

Он решил, что ворота — пример прекрасного вкуса, но сад за ними оказался подлинным раем. Камни Род знал, но цветы были его слабым местом. Длинные ряды красно-желтых цветов он узнал — пушница, но названий других представителей этой невероятной, роскошной красоты он не мог назвать.

— Да! — пробормотал он в благоговении. — Кое-кто тут немало поработал.

За поворотом щебеночной дороги дом. Тоже в стиле африкаанс, и Род простил доктору Стайнеру его ворота.

— Да! — снова сказал он и невольно остановил мазерати.

Африкаанс — один из самых трудных стилей, из сотен деталей любая может испортить эффект. Этот образчик стиля был совершенен. Он создавал впечатление безвременности, уединения, мягко сливался с окружающей местностью. Род предположил, что ставни и балки из подлинного желтого дерева, а окна освинцованы вручную.

Род смотрел на дом и чувствовал, как его жжет зависть. Он любит красивые вещи, как мазерати, но тут совершенно другая концепция материального обладания. Он завидовал человеку, который владеет этим, зная, что весь его годовой заработок недостаточен, чтобы платить здесь только за участок.