Золотая сеть - [5]

На полпути они повстречались с вожатой. Она с беспокойством спросила ребят, почему они так долго задержались.

— Ну, мы немножко поговорили, — ответил Гонза.

— А что это вы оставили там, на лужайке? — спросила Лена.

Все с любопытством обернулись. На зеленом газоне сидел Палочка и верно охранял чемодан Ивонны Валль из Стокгольма.

4

Шел дождь. Его струи ровно падали на землю, словно кто-то сидел в мохнатых облаках и лил воду через сита. Неподвижные ветки старых елей торчали, подобно огромным темным крыльям. То там, то сям с них падали большие серебряные капли.

В двух светлых мастерских, расположенных на первом этаже «штабного» здания, пионеры осматривали содержимое огромных шкафов и полок. Они толпились возле них, тянулись друг через друга, а ребята поменьше даже приседали, чтобы хоть что-нибудь увидеть сквозь лес ног.

— Ну и добра же тут!

— Вот бы нам на уроки труда все это!

— Не пришлось бы тогда сколачивать все время одни и те же табуретки.

— А гвоздей-то!

В целлофановых пакетиках блестели гвозди, различные по величине. На полках были разложены пластинки из прозрачного целлулоида, бутылочки с клеем, катушки толстых ниток, кубики пластилина, множество мягких цветных трубочек из искусственного материала, стояли различные приборы.

Второй шкаф был набит всем необходимым для рисования. Тут было полным-полно рисовальной бумаги, угля, перьев и бутылочек туши.

Ката Барошова пробралась к шкафу. Она взяла лист бумаги для рисования, села в углу мастерской на небольшом стульчике и начала набрасывать карандашом, который всегда носила с собой в кармане, ребят, столпившихся около шкафа. Она нарисовала руку и ногу, запечатлела юбочку. От блузки добралась к голове. Узелочек волос, ленточка. Ингрид! Потом на листке появилась мальчишечья голова, нарочно искаженные, вытаращенные глаза. Геран!

«Какой красивый этот Геран», — подумала Катка. А потом кинула на него злой взгляд и… высунула язык.

Катка постепенно заполняла белый простор листа. На бумаге уже поселились Гонза, Милан, симпатичная Бритта и Пепик Роучка с веснушками на носу.

— А где же Жираф? — подойдя, спросил Петр Маковник.

И Катка, рассмеявшись, начала рисовать Жирафа.

Постепенно ее обступили ребята. Раздались реплики:

— Жираф не поместится!

— Он будет коротышкой!

Но и Жираф все же поместился на листе.

— Ну и здорово! — восторженно сказал Милан Яворка, взял у Катки лист и стал показывать его всем ребятам.

Посмотрев на свой портрет, Жираф рассмеялся. Он в восторге хлопал себя руками по худым коленкам, узнавая ребят по Каткиным портретам.

Самоуверенный Геран подошел к Катке, с интересом посмотрел на нее и тоже начал расхваливать ее рисунки, сыпать по-шведски комплименты.

— Друзья! — вошла вожатая. — Через час приедут болгары, арабы и советские ребята. Может быть, после обеда выглянет солнышко. В таком случае мы пойдем осматривать плотину.

— Знаешь что? — сказал Милан Гонзе. — Нам бы стоило разведать, нет ли тут каких-нибудь зонтов.

— Зонты тут действительно пригодились бы, поддакнул Гонза и посмотрел на затянутое дождевыми тучами небо. — Эти бедняжки промокнут до костей. А арабы? Ведь они из пустыни! Они просто испугаются такого количества воды.

— Да, но найдем ли мы столько зонтов, чтобы под ними спрятались два автобуса ребят? — усомнился Милан.

В «Зеленой долине» Гонза и Милан нашли только два огромных зонта от солнца. Они отправились к Глазу — так они прозвали чешского пионервожатого, носившего большие очки в темной оправе, — и рассказали ему о своем плане. У Глаза даже очки подскочили от удивления. Но потом он принес из канцелярии ключ от склада и выдал Гонзе и Милану по десяти палаток-пирамид.

Друзья пошли в мастерскую и веревками от палаток стали шнуровать брезентовые полотнища так, чтобы при этом образовалась одна огромная брезентовая простыня.

Необычная работа привлекла внимание остальных ребят. Вило и Петр стали усиленно предлагать свою помощь. Но так как Милан отказался от помощи, ребята понемногу стали исчезать из мастерской в поисках других развлечений.

— Нечего тебе было отгонять Вило, — сказал Милану Гонза. — Он бы мог шнуровать с другого конца. Вот Петр пусть катится!

— А я как раз его не оставлю, — проворчал Милан.

— Почему же? — удивился Гонза. — И что ты имеешь против Вило?

— Так. Воображает. Он думает, что если у него компас на браслете, то он уже неизвестно кто. И мы до неба подскочим от радости, когда ему вздумается с нами разговаривать. — Милан, насупившись, посмотрел из-под густых бровей и бросил в адрес Петра Маковника: — Подлиза жирная!

«Жирная подлиза» еще раз попытался убедить ребят допустить Вило к работе.

— Я сказал — нет! Значит нет! — отрезал Милан. — А ты хорошо сделаешь, если с этим своим немцем не будешь везде соваться, — сказал он Петру.

Но Петр не сдался:

— А ты знаешь, что нам говорил вожатый? Заботиться о гостях, чтобы они себя тут хорошо чувствовали! Вот!

Петр повернулся и удалился с чувством собственного достоинства.

— Факт, — сказал Гонза. — Он прав!

— А мне плевать! — упрямо мотнул головой Милан. Очень-то мне нужно, чтобы именно немцы тут себя хорошо чувствовали!

Гонза молчал, и Милана это сердило. По его мнению, друг всегда должен стоять за друга, даже если тот случайно и не прав. В данном случае Милан не был вполне уверен в своей правоте. Потому что гость есть гость. Но если гость воображала немец? Как тут быть? А Гонза как будто не учил истории! Не читал в книгах, что творили во время войны немцы?