Золотая сеть - [4]

— Ленард Седерберг, — закончил швед внятно и медленно.

— Нет! — выдохнул Милан. — Ты не Ленард Сёдерберг. Ты жираф.

— Жираф? — повторил парень и показал на Милана. — Ты жираф?

— Я? — рассмеялся Милан и ткнул пальцем в Грудь Ленарда. — Это ты жираф.

— Жираф?

Незнакомое слово понравилось Ленарду. Он догадался, что это слово имеет что-то общее с его ростом. А когда Катка Барошова нарисовала ему пальцем на стенке запыленного автобуса жирафа, он похлопал ее по плечу, восторженно и довольно кивнул головой,

— Жираф! Жираф! — повторял он, оборачиваясь ко всем и показывая то на животное, нарисованное в пыли, то на себя.

За эту шутку, принятую без обиды, все сразу полюбили длинного Ленарда.

Гонза с крыши автобуса посматривал на тонкую блондинку, дотрагивался до чемоданов и ждал, на какой из них она кивнет. Но она каждый раз разочарованно крутила головой. Наконец Гонза протиснулся к самому большому чемодану, и блондинка утвердительно кивнула.

Гонза прочитал наклейку на чемодане: «Ivonne Wall Stockholm, Swerige». Потом он поднял тяжелый роскошный чемодан. «И что у нее в нем только может быть?» — удивился Гонза. Но пусть только кто-нибудь посмеет подумать, что ему трудно поднимать эту тяжесть! Ничего подобного! Больше того, Гонзе казалось, что ради красивой Ивонны он может поднять целый автобус. А что, если тяжелый чемодан перетянет и он бесславно полетит вместе с ним с крыши автобуса? Но тут ему на помощь подскочил Милан Яворка.

Наконец все чемоданы стояли на зеленом газоне. Кроме шведских, на чемоданах были названия немецких городов: Дрезден, Берлин, Лейпциг, Магдебург…

Вожатая Лена передала по цепочке, чтобы ребята помогли отнести багаж гостей.

Конечно, в приказе не было никакой нужды. Гонза героически начал сражаться с Ивонниным чемоданом. Милан взял багаж Бритты и маленькой немецкой девочки, которая прыгала перед ним, как козленок. Она во что бы то ни стало старалась помочь ему.

— Ну, пусти же! — сказал ей Милан. — Ви хайст? — сложил он вопрос из своих небольших запасов немецкого языка, который начал изучать в прошлом году.

— Ингрид Старке.

— Ингрид? А я Милан Яворка.

Девочка подскочила, и вместе с ней подскочил и узелок рыженьких волос, перехваченный черной ленточкой.

— Яворрка! Яворрка! — грассировала она букву «р».

Бритта рассмеялась.

— Да перестань же! — рассердился Милан на девчонку и оглянулся.

Шведские гости — мальчишки и девчонки — стояли возле чемоданов и жестами предлагали пионерам, и без того нагруженным чемоданами, взять оставшийся багаж.

При этом они перекидывались веселыми репликами.

Чешские ребята, задетые за живое, остановились. Но вот от них отделилась Илон ка Месарошова и подошла к багажу, разложенному на зеленом газоне, и подняла один из чемоданов. Гонза Мудрых в сердцах ударил оземь Ивонниным чемоданом.

— Брось! — крикнул он. — И вы бросьте! Ката, Алена, Зуза!

Девочки послушно поставили чемоданы и отправились в лагерь. Шведы поняли, что перестарались. Но один из них, больше всех смешивший товарищей, всем своим видом старался показать, что вовсе не чувствует себя побежденным. Он медленно отделился от своих ребят, обошел стороной могучего Гонзу и приблизился к маленькому Пепику Роучке. Швед пальцем вытянул у него из-под куртки краешек пионерского галстука и заверещал:

— Хи! Че-че-че!

Гонза направился к шведу.

— Геран! — раздался пронзительный крик.

Это выкрикнул Жираф, Он пошел навстречу Гонзе, приложил палец к своему виску, покрутил им, словно буравчиком, и кивнул на Герана.

— Рассказывай! — проворчал Гонза. — Твой Геран вовсе не такой глупый!

— Подумаешь! Воображает из себя бог знает кого! — запищал Пе-пик. — А мы что тут? Для того, чтобы ему носить чемоданы?!

— Его счастье, что он гость, — успокоился Гонза. — Иначе пришлось бы ему понюхать кулак. — И он поднес кулак к носу Жирафа.

Жираф истолковал этот жест по-своему. Он подошел к Герану и щедро отвесил ему две оплеухи. Потом вернулся к Гонзе и сказал:

— Гонза! — протянул Жираф руку.

«Ага! Он быстро запомнил мое имя!» — подумал Гонза и подал руку Жирафу.

Ребята похлопали друг друга по плечам. Пепик не хотел отставать от Гонзы, подошел к Жирафу, подскочил и тоже хлопнул его по спине.

— Эй, Петр! — позвал Гонза Маковника, стоящего невдалеке с двумя иностранцами. — У тебя среди шведов уже полно приятелей. Ты объясни этим принцам: они могут идти налегке, чтобы у них руки не отвалились. Мы еще вернемся за остальными чемоданами. Палочка их пока посторожит, — обернулся он с иронической улыбкой к Ивонне. Ее подкрашенное лицо уже не казалось ему таким красивым,

— Что ты ко мне пристаешь? — вспыхнул Петр. — Мой друзья — немцы. Этот — Вильгельм. — Он подтолкнул вперед высокого парня, что был постарше, а потом второго, помладше: — А это Эрнест из Берлина.

Немцы подошли, поклонились и сказали:

— Freundschaft, Kamaraden!

Только тогда все обратили внимание, что у немецких ребят под серыми куртками голубые пионерские галстуки.

— Ну, пошли! — сказал Гонза и поднял два чемодана.

И хотя Петр Маковник руками и ногами объяснял иностранцам, что они могут ничего не нести, все же шведы взяли свой багаж и направились в лагерь.