Золотая Серединка - [52]

– А что, хорошая идея, мне нравится. Кроме того я бы хотела послушать что он будет говорить тебе в лицо.

– Ты это о чем? – я не поняла ее намеков.

– Знаешь, я все равно до сих пор не могу понять, почему он от тебя ушел. Поэтому хотелось бы это услышать от него.

– Он же тебе сказал – он никогда не любил меня.

– Не верю. Это его первый брак. Он не мог жениться просто так.

– Моя любовь!

– Бред сивой кобылы! Он видный мужик, и я уверена, что его до тебя любили. Пусть не до смерти, но любили. Поэтому мне надо знать что повлияло на его желание развезтись.

– Чтобы не делать повторных ошибок?

– Наверное, – Таша пожала плечами, – просто это надо знать. И точка.

– Тогда оставляем эту задачу на завтра. А сегодня ты с ним встречаешься, как обычно, без всяких дознаний с пристрастием.

– Ага, – Таша улыбнулась и протянула руку, чтобы скрепить наш договор.

Эдвард был без цветов. Но в руках у него был небольшой праздничный пакетик в жутких розочках. Он протянул его мне при встрече и улыбаясь пролепетал «Здравствуй».

Настроения не было, в театр идти не хотелось, поэтому я предложила попить кофе в Шоколаднице и поговорить. Мое настроение ему явно не понравилось, он тоже начал волноваться и поплелся за мной как послушный барбос.

Мы уселись за столик у окна и я сразу приступила к главному:

– Я знаю твою жену.

– Ой, нет. Она вышла на тебья?

– Мы с ней познакомились еще до нашей встречи – она страдала по тебе, а я по своему бывшему мужу. И от этих страданий мы решили сделать очень нехорошее дело, – я сама не заметила, как стала объяснять прошедшее, разжевывая по слогам, как будто объяснялась не перед взрослым мужчиной, а перед ребенком – подбирала легкие, простые слова и делала небольшие паузы, чтобы он все понял.

Но все равно Эдвард ничего не мог понять. Видимо, он не был знаком с русской женской «загадочностью». Ну а каким еще словом можно назвать то, что мы с Ташей натворили.

– Я должна была тебя влюбить в себя, а потом бросить.

– Зачем?

– Чтобы ты знал, что послушные и умные женщины – это не рай.

– А что это?

– Ад, наверное. Ну, по крайней мере, идея была создать, а вернее, показать тебе этот ад.

– И что дальше будет? Ты не хочешь видет меня, да? – с жалостью спросил Эдвард и добавил: – тебе Танья рассказала про меня плохое.

– Нет, ничего плохого она о тебе не рассказывала. Она любит тебя. Вернее, любила.

Он удивленно посмотрел на меня, и мне пришлось объяснять:

– Да, можно с уверенностью сказать, что она тебя не любит. Уже. Влюбилась в моего мужа. Который оказался очень внимательным, обходительным, терпел ее выходки и скандалы…

– Я не мог терпеть, – признался Эдвард.

Я не знала, что говорить, поэтому замолчала и опустила голову.

– А я в тебья влюбился, – тихо произнес Эдвард.

– Ты мне тоже нравишься…

Сама от себя не ожидала, что так легко произнесу это признание. К Эдварду я испытывала совсем другие чувства. Никак не похожие на отношения с Кириллом. Хотя, если говорить об этом чувстве в целом, то и в первом и во втором случае я испытывала одно и тоже – благодарность. Только Кириллу в том, что он на меня обратил внимание, а Эдварду – в том, что он меня любил.

В школе я никому из мальчишек не нравилась. Никто никогда не предлагал мне встречаться. Даже в кино никто не приглашал. Я часто задавала себе вопрос «почему так?» Ведь я была нормальной, вполне симпатичной девушкой, хорошо училась, посещала всякие кружки, спортивные секции – в общем, совсем не отличалась от других одноклассниц. Ответ я нашла у психолога, намного позже. Оказывается, у меня с детства образовался комплекс отличницы. Даже в школе я старалась контролировать и управлять всем, чем только можно было. Председатель школьного совета, староста, участие в различных олимпиадах и других ответственных мероприятий. Я заранее продумывала все подробности предстоящих проблем и не оставляла места для случайностей или возможных ошибок. Слишком много деталей – но я была уверена, что справлюсь с ними. И, к сожалению, из-за постоянного напряжения, постоянного разрывания своей личности на множественные достижения, меня так изматывали, что мне очень часто не удавалось продемонстрировать то, на что я была действительно способна. И вот эти многочисленные ошибки породили комплекс отличницы и блокировали всякое желание что-то совершать. Я всегда считала себя идеальной. Естественно это мнение появилось не само – его мне привили мои родители. Они ведь тоже идеальны. А как же тогда быть с их детьми? То есть со мной и моим братом? Конечно же у идеальных родителей должны быть идеальные дети. И мы ими были! А человек, который претендует на идеальность – не должен ошибаться по умолчанию. Поэтому я считала себя перфекционисткой и панически боялась отступиться. Я по сто раз проверяла каждый свой шаг и когда оступалась – это было для меня аутодафе. Вот почему я тянула с замужеством и часто отказывалась от серьезных отношений – я боялась, что у меня не все будет «на отлично»!

Моя первая любовь звалась Русланом. Это было в восьмом классе. Я долго обижалась на родителей, что они меня не называли Людмилой. Это ведь так романтично – Руслан и Людмила – как из сказки! У меня могла быть прекрасная первая любовь! Если бы не глупый перфекционизм! Я ковырялась во всех деталях, в которые только можно было всунуть свой длинный нос. Я часами репетировала диалог, продумывала наряд, походку, намеки, даже два раз ходила в кино сама, чтобы иметь возможность говорить умные слова и наперед угадывать как будет развиваться сюжет. Думаете, Руслан захотел со мной встретиться во второй раз?