Золотая паутина - [81]

Сторожевой катер был пришвартован к причалу. Артиллеристы на фордеке повернули орудие, взяв под прицел главную улицу. Человек шесть морских пехотинцев переносили бруски золота на заднюю палубу, а там их принимали матросы и опускали в трюм. Остальные продолжали осматривать сваи причала. Впечатление было такое, что матросы скорее настроены бежать, а не атаковать. Но Тренту все же приходилось соблюдать крайнюю осторожность, стараясь не плескать ластами. В его распоряжении было всего лишь несколько минут.

Он подплыл к катеру. Было слышно, как адмирал на капитанском мостике подал команду, после чего сразу же взвыла сирена, созывая матросов, оставшихся в городе, и тех, что охраняли причал. С бухтой троса на плече, Трент проплыл вдоль борта к корме катера, затем нырнул и повесил трос на один из винтов. Прежде чем всплыть, разрезал ножом веревки, которыми была связана бухта, и вынырнул на поверхность. Набрав в легкие воздуха, снова нырнул. С тросом было трудно управляться и на суше, а под водой это было во сто крат труднее, но ему все же удалось завязать трос петлей вокруг лопастей винта.

Офицер приказал матросам поторапливаться, а то катер отчалит без них. Всплыв на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, Трент слышал, как у него над головой по настилу причала грохочут ботинки бегущих матросов. Погрузившись снова, он обмотал трос вокруг второго винта, опять глотнул воздуха и снова, спустившись под воду, замотал трос вокруг одного и другого гребных валов. Теперь у него уже не было времени заботиться о том, заметили ли его. Он вынырнул под кормой катера, вдохнул полную грудь воздуха, снова погрузился и связал концы троса прочным морским узлом.

Двигатель катера взревел, струя воды от винта отшвырнула Трента назад, сорвала с него маску. Он попытался укрыться за причалом, но без маски ничего не видел. Тем временем мощный поток воды бил, трепал и опрокидывал его так, что он потерял ориентацию. Конец троса хлестал по спине. Наконец правая нога задела за сваю причала. Он повернулся, ухватился обеими руками за сваю и, подтянувшись под настилом причала, вынырнул на поверхность. Винты катера поднимали на поверхности воды пенистые буруны – судно отчаливало, собираясь выйти в открытое море. Трент вскарабкался на причал и крикнул Эстобану, чтобы он рубил якорный канат "Золотой девушки".

Тем временем на винты катера намоталось двадцать семь метров стального троса. Стальная удавка затягивалась все туже и туже. Вначале треснуло крепление вала правого винта, потом с сокрушительной силой лопнул сам вал. Обломок сломанного вала ударил по другому винту, и его лопасти разлетелись вдребезги. Звук работающих сдвоенных турбодизельных двигателей поднялся до пронзительного визга. Трент пробежал по причалу и выбежал на берег, чтобы встретить Эстобана – "Золотую девушку" уже прибило к берегу.

На берегу лежала пятиметровая остроносая рыбацкая парусная лодка. Трент решил, что это именно то, что нужно. Навстречу ему уже бежали Пепито и местные кубинцы – они вырвались из бара, в котором их заперли морские пехотинцы адмирала. Трент крикнул Пепито, чтобы он убрал мачту из лодки, и спустил ее на воду. Подбежав к катамарану, он объяснил Эстобану, что ему удалось остановить сторожевой катер.

– Нельзя позволить адмиралу бежать на шлюпке, – крикнул он.

Трент извлек из-под сиденья два ружья двенадцатого калибра, а Пепито тем временем установил подвесной мотор на кормовой доске рыбачьей лодки и подсоединил к нему бензобак. Лодку нельзя было перегружать, иначе она могла потерять скорость и устойчивость, но один человек на носу был необходим, чтобы лодка не оседала на корму. Здесь, на Кубе, тоже должен был кто-то остаться – и им мог быть только Эстобан – ведь для него преследование адмирала было делом личной вендетты.

Глава 27

На борту сторожевого катера были спасательные плотики на тридцать человек и две шестиметровых моторных шлюпки. Судно находилось на расстоянии мили от берега. Первым подал пример солдат морской пехоты в спасательном жилете. Схватив брусок золота, он прыгнул за борт и поплыл к берегу, за ним сразу – другой, третьим бросился в воду матрос… Один за другим солдаты и матросы, каждый на свой страх и риск, стали покидать корабль.

Капитан и первый помощник стояли на страже, пока офицеры и Марко спускали на воду две корабельные шлюпки. Офицеры уже успели захватить свою долю золота, чтобы начать новую жизнь в США. Они разделились на две группы: семейство де Санчес с Марко – в одной шлюпке, остальные офицеры – в другой.

На шлюпке стоял русский двигатель. К удивлению Родди, он завелся с первого нажатия кнопки стартера. Родди дал полный газ и направил шлюпку в открытое море. Марко Рокко с автоматом Калашникова сидел на носу шлюпки, а сестра Родди, вместе со своими родителями, – в середине. Дождь ослабел, ветер спал, и тяжелая шлюпка при слабой волне давала двадцать узлов.

Луч маяка на мгновение осветил вторую шлюпку, и Родди увидел, что она идет другим курсом. Стоило отцу потерпеть неудачу, и он сразу же стал изгоем. Родди представил, себе, как его родители окажутся в Майами в полной изоляции: отец лишится своих любовниц и адмиральской формы; мать – вечно в черном платье – не сможет более посещать столь любимые ею похоронные процессии и семейные склепы. Сестра переживет все – отец рано научил ее продаваться, хотя разумеется, ни отец, ни она сама никогда не признались бы, что ее отношения с Марко – это проституция. У них это называется всего лишь совпадением интересов.