Золотая осень - [5]
Наиболее умеренным в команде Рейгана «по должности» был госсекретарь А. Хейг, но и он был настроен против реальных уступок СССР. После его отставки в 1982 г. госсекретарем США стал Д. Шульц — осторожный, прагматичный политик. Жестче и агрессивнее были ориентированы министр обороны К. Уайнбергер и «большая тройка» главных советников президента. Большое влияние на определение внешнеполитической стратегии имел директор ЦРУ У. Кейси. По свидетельству сотрудника Рейгана Д. Ригана, Кейси был «просто помешан» на подрывных действиях против СССР. Кейси ставил советский режим на одну доску с гитлеровским, и потому оправдывал в борьбе с ним те же методы, которые применял против фашистов, будучи молодым офицером разведки. Взвешенные рапорты, учитывавшие как слабые, так и сильные стороны СССР, Кейси считал «белибердой» и не давал им хода к президенту. «Факты могут подводить», — говорил он, когда доклады расходились с его точкой зрения. Кейси убеждал Рейгана в том, что в СССР «ситуация хуже, чем мы представляли. Я хочу, чтобы вы сами увидели, насколько больна их экономика и насколько легкой мишенью они могут являться. Они обречены. В экономике полный хаос». Сотрудник Рейгана Д. Пойндекстер вспоминал: ”Президент любил читать материалы разведки о советском народном хозяйстве. Особенно их анекдотическую часть, о заводах, простаивающих из–за отсутствия запчастей, об отсутствии твердой валюты, об очередях за продуктами питания»[23]. Действительно, с точки зрения стандартов западной экономики в СССР царил хаос. Регулярные перебои с поставками, использование продукции не по назначению, перепроизводство, диспропорции — все это так же свидетельствовало о близкой гибели СССР, как безработица и падение производства в США в это же время предвещали гибель империализма в глазах кремлевских старцев. Но подобный «хаос» царил в советской экономике уже давно. В конце 70–х–начале 80–х гг. советская экономика вошла в период стагнации — не первой в ее истории. С точки зрения специалистов в этом не было пока ничего особенно драматичного. Вернувшись из Москвы в 1982 г. А. Шлезингер писал: ”те люди в Соединенных Штатах, которые считают, что Советский Союз находится на краю пропасти из–за кризиса в обществе и экономике и что достаточно лишь одного толчка, чтобы он развалился, занимаются самообманом… У каждой супердержавы есть свои экономические проблемы, но это не означает, что она уже лежит на ринге побежденной»[24]. Но для Рейгана подобранная ЦРУ информация была настоящим открытием — если в СССР царит такой беспорядок, то это значит, что советская экономика тяжело больна, и ее можно добить. Нужно только подыскать сильный яд. Гонка ракетных вооружений казалась неплохим средством.
Профессиональные актерские способности Рейгана делали его склонным к тому, чтобы «играть на публику», использовать каждую возможность для агитационного эффекта как в мире, так и прежде всего в своей стране. По мнению К. Эдельмана «публичная дипломатия является тем компонентом международных отношений, который он (Рейган — А.Ш.) лучше всего знает и в котором он силен больше всего[25]. Выступая в британском парламенте 8 июня 1982 г., Рейган провозгласил «всемирную демократическую революцию». «Сейчас я говорю о долгосрочной программе и вере в то, что марш свободы и демократии сметет марксистско–ленинские режимы на свалку истории, как это уже случилось с другими тираниями, подавляющими свободу народов и их право на самовыражение»[26]. Тогда это звучало как пустая декларация, однако, уже шесть лет спустя всемирная революция под демократическими лозунгами развернется от Никарагуа до Бирмы и от СССР до ЮАР. Только вызовет ее не Рейган, а начавшиеся в Москве реформы. Развивая мысль о новой мировой революции, Рейган утверждал: ”мы видим силы тоталитаризма в мире, которые подрывают стабильность и разжигают конфликты по всей планете, чтобы продолжать яростное наступление на свободное человечество». Но «по всему миру наметились признаки того, что демократия находится на подъеме, и коммунизму угрожает развал. Он должен погибнуть от неизлечимой болезни, именуемой «тирания». Он больше не может сдерживать энергию человеческого духа и врожденного стремления людей к свободе, и его конец неизбежен… Крах советского эксперимента не должен быть сюрпризом для нас»[27].
Противники Рейгана отмечали существенное противоречие в аргументации президента: «С одной стороны нас пытаются убедить в том, что русские близки к господству над миром, — писал Ф. Черч, — с другой… Рейган заверяет нас… что российская империя разваливается. Если дело обстоит именно так, то к чему беспокоиться»
