Золотая Орда. Монголы на Руси. 1223–1502 - [119]
Монголы начали носить дорогие шелковые ткани, украшенные жемчугом. Летом они стали одеваться в одежду из хлопка, а зимой предпочитали шерстяные вещи, которые при суровом кыпчакском климате пользовались все большим спросом.
В 1263 году во время аудиенции по случаю приема египетских послов хан Берке облачился в шелковый кафтан, перехваченный украшенным золотом и жемчугом поясом из зеленой волжско-булгарской кожи. На ногах у него были туфли из красной шагреневой кожи[493]. А на том месте, где обычно носят саблю, висели два отделанных золотом рога. Это облачение настолько потрясло воображение египетского султана Бейбарса, что он приказал своим послам в Кыпчаке выяснить все подробности и особенности татарской одежды.
А вот суровый воин Ногай, наоборот, отклонил предлагавшиеся ему в дар византийцами в 1278 году наряды и украшения «из-за их непрактичности».
Евнухи также облачались в шелка. В руке у них была деревянная палочка, отделанная серебром и золотом. Иногда она была целиком сделана из этих металлов.
Женщины, даже в более позднее время, часто одевались очень просто. По свидетельству Ибн Баттуты, на фоне своих мужей они выглядели словно служанки. Однако знатные дамы, прежде всего ханские жены, конечно, одевались роскошно, предпочитая шелковые наряды, украшенные жемчугом. Паранджа, которую зачастую надевали только для красоты, по краям была расшита золотыми и серебряными нитями. При езде верхом (женщины держались в седле только на мужской манер) дамы прикрывали свои наряды различными накидками, а лицо ниже глаз (в основном от пыли) – белым платком. Полное сокрытие лица женщин по религиозным соображениям даже после принятия в Кыпчаке ислама долгое время не практиковалось.
Мужской головной убор представлял собой шапку (часто из красного войлока), которую Ибн Баттута на арабский манер назвал «калансува». Татары же, по его словам, называли этот головной убор на иранский манер «кулах». Только Джамбек в 1341–1342 годах ввел для своего войска тюрбаны и белые плащи (фаражет, от которого произошло русское слово «ферязь»[494]). Раньше такое не практиковалось, но, несмотря на всеобщее удивление, эта одежда все же была введена.
Женщины носили головные уборы, типичные для монголов. Внизу они были круглыми, а наверху заостренными. Эти наконечники высотой с локоть имели оплетку из бересты или аналогичного материала, обтянутую тонким шелком, ниспадавшим на плечи. Головной убор украшали павлиньими или черными утиными перьями, закреплявшимися тростниковыми палочками или стержнем пера.
Внутрь шапки, которую, как утверждает Ибн Баттута, называли бугтак, женщины прятали волосы.
Волосы на голове татары, так же как и их соплеменники в Иране, сбривали в разных местах. На темени выбривали четырехугольник, от которого по черепному шву делали полоску до обоих висков. Бритыми были также область затылка и лба до венечного шва[495]. Однако на это бритое место и на глаза ниспадал пучок волос, начинавшийся у затылка. Остальные волосы связывались в хвостики над ушами. Такой моде следовал, например, Берке.
Бородки, которые у монголов были не такие уж и пышные, торчали. Так, по крайней мере, говорится в тогдашних персидских исторических описаниях татар, которые вполне можно отнести и к татаро-монголам Кыпчака. У женщин после свадьбы волосы с передней половины черепа сбривали.
Татарские женщины показались Вильгельму фон Рубруку необычайно пухлыми. Ему бросились в глаза также их приплюснутые носы. По его мнению, у татар считалось, что чем площе нос, тем женщина красивее. Брови они подкрашивали черными мазями.
У монголов было традицией надевать при входе в юрту самые лучшие меха. Пережитком данной традиции можно считать тот факт, о котором сообщает аль-Умари, что хан при входе в юрту одной из своих жен наряжался в поданное ему супругой особо изящное одеяние, а одежду, в которой он пришел, дарил своим слугам как не очень ценную.
Вследствие суеверных представлений монголов, которые верили, что чисткой одежды они вызывают гнев богов, выливающийся в гром, у них было принято, по крайней мере в шаманистские времена, стирать одежду только по ночам. Считалось, что в это время боги не видят, что они делают. Но если монголы обнаруживали, что кто-то стирает одежду днем, то тогда вещи у проштрафившегося отбирались, а самого его избивали.
Следствием таких представлений и привычек являлось отсутствие чистоплотности у татар. Вильгельм фон Рубрук характеризует их как относительных грязнуль. Свою столовую посуду они обычно ополаскивали бульоном, который затем обратно выливали в котел с едой. Столь же малое внимание завоеватели уделяли чистоте своего тела. Для того чтобы помыть руки или лицо, они сначала набирали в рот воды, чтобы потом выпустить ее в ладони. Смоченными руками монголы мыли затем голову или лицо.
Быстрота, с которой татары начали следовать восточным традициям ношения одежды, симптоматична. Она свидетельствует о большом влиянии на них исламской культуры Передней Азии, которая нашла свое отражение в жизни среднеазиатских завоевателей в Кыпчаке. Скорое принятие ислама и наличие там значительного числа тюркских племен, с которыми они слились в единое целое, облегчило заимствование татарами восточного образа жизни и ускорило образование собственной культуры, общей для всех тюрков в бассейне Волги. Культуры, которая уже скоро практически ничем не отличалась в основных своих положениях от исламской (насколько это можно говорить о несущих культуру слоях населения).
В книге отражены научные взгляды ведущих европейских ученых-востоковедов на историю мусульманских империй в ХV–ХIХ вв. Наряду с исследованиями, посвященными взлету и падению великих держав и правящих династий Ближнего и Среднего Востока, рассмотрены процессы, происходившие на периферии исламского мира. Так, профессор Бертольд Шпулер описывает продвижение ислама на север, анализирует положение дел в Бухарском ханстве, Коканде и Хиве при поздних Тимуридах. В книгу также включены материалы, посвященные становлению государств Северо-Западной и Экваториальной Африки, истории Ирана в период правления династии Сефевидов и последним трем векам независимости Индии при Великих Моголах.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.
Предлагаемая вниманию читателя книга — первая и, к сожалению, единственная работа ныне покойного члена-корреспондента АН СССР Николая Александровича Флоренсова, тема которой находилась вне круга его профессиональных интересов. Широко известный в нашей стране и за рубежом геолог Н. А. Флоренсов, автор многих книг и сотен специальных статей не только по геологии, но и по геоморфологии и сейсмологии, с детства испытывал непреодолимое стремление к познанию древнего мира. На протяжении всей жизни он изучал древнегреческую и древнеримскую литературу и искусство.
Книга дает развернутую картину жизни народов Ближнего Востока и Греции в VII в. до н. э. — в эпоху оформления гомеровских поэм.
Книга посвящена почти 140-летнему периоду истории Средней Азии и сопредельных стран времени правления хорезмшахов из четвертой династии. Это рассказ о возникновении, развитии и гибели государства, центром которого был Хорезм. Рассматриваются вопросы политической и экономической истории; большое место уделено вопросам истории культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.