Золотая лоция - [10]

— Я хочу, чтобы мы ещё раз всё обдумали, когда выветрится хмель от пира, но сразу можно сказать, что по обычаям, за членовредительство, Вишена должен заплатить пятнадцать коров за Акару, пять коров за Эрика, корову за платье Маргит, и уйти из Викхейля.

Наступила тишина. Только слышно было, как дышат за стеной лошади и коровы, а у колодца мальчишки спорят из-за ведра. Вооружённые люди стояли лицом к лицу и мерили друг друга взглядами.

Рагдай мягко отстранил Эльму и склонился над Акаром. Осмотрев его, он спокойно сказал:

— Я смогу через две недели поставить его на ноги, однако глаза не вернуть.

— Гости нарушили закон гостеприимства, они должны уйти, — сказал Йёран, — мне жаль, что наше появление совпало с этой кровью.

— Мы не хотим ссоры, мы заплатим, — выступив вперёд, сказал Эйнар, — и мы знаем обычаи, только предлагаю обсудить размер выкупа.

Ягд Эймунд вопросительно покосился на Вишену.

— Пусть будет, как сказал ярл, только сейчас нечем платить, — сказал тот, — мы оставим в залог часть оружия, когда добудем безаны, выкупим его обратно.

— Я заплачу за Вишену выкуп, а он пойдёт в поход вместе со мной и Стововом Багрянородцем на запад. Пойдёшь теперь?

— Теперь пойду, — кивнул Вишена понуро.

— У Эрика сломано несколько мелких костей, — сказал Рагдай, осматривая грудь юноши, — нужно сделать повязку и лежать неделю на постели.

Ярл Эймунд пожал плечами:

— Платить за кого-то не запрещается обычаями. С тебя двадцать один безан, книжник.

— Восемнадцать, — начал торг Рагдай, — платье порванное мы не признаём и у Эрика всё вообще не страшно.

— Хорошо, книга мне досталась, считай, бесплатно, раз деньги вернутся назад, — после некоторого раздумья согласился ярл Эймунд, — и вы сегодня начнёте готовить драккар к отплытию, льда на воде уже нигде нет.

— Я тоже ухожу, — сказал Йёран, — мне нужно идти в Бирку, у меня мёд и пушнина. Мы уйдём сегодня в полдень.

Йёран повернулся, и пошёл обратно в дом ярла, вместе с тремя своими людьми.

Глядя, как люди Вишены, Эйнар и Рагдай покидают место схватки, Овар сказал ярлу Эймунду:

— Если они попытаются уйти не заплатив выкуп, нам даже не на чем будет их догнать, если не готовить наш снеккар.

— Тут какая-то тайна, раз книжник платит за него, — ответил ярл, — почему он не позвал в поход, например Йорана?

Эрик самостоятельно поднялся, а Акару помогла Маргит.

— Отец, прошу, не выгоняйте его! — сказала Маргит плача, — я чувствую, что он больше не вернётся сюда, а ведь мне так с ним было хорошо…

— Упустила ты своё счастье, если так, — сказал ярл, наблюдая, как Вишена, не гдядя не девушку, поворачивается и уходит в сторону берега.

— Мне было хорошо с ним, мы, наверное, сможем ещё быть вместе, пусть его воины уйдут, а он останется и женится на мне…

— Замолчи, я думаю, что это ты подговорила Эрику и Акару устроить эту ловушку, — сказал ярл.

Лицо его утратило свирепость, и он казался теперь уже просто уставшим, огорчённым стариком. Он повернулся к своему младшему сыну и добавил:

— Ладри, ступай за воинами Вишены, будь рядом с ними, словно тебе интересно, как они готовят драккар к отплытию, а сам слушай, вдруг они решат уехать не заплатив…

— А мне действительно интересно, как они готовят корабль, — ответил мальчик с готовность, и с радостным видом отправился в сторону берега.

После жаркого, дымного воздуха в доме ярла, после волнительной сцены противостояния у конюшни, стенаний Маргит, стонов братьев, разгорающийся яркий солнечный день, редкий для ранней весны Восточного моря, обволокла его радостным покоем. Озираясь, Ладри видел умиротворяющий высокий небесный свод над головой, яркие блики солнца на воде фьорда, мерцающие белым и голубым свечением грани скал. Он ощущал величественную тишину — она величественно бродила, как живая, среди скал и высоких елей, окружающих селение.

Миновав изгородь у оружейной и костёр, с охраняющими её дружинниками отца, мальчик свернул к каменным столбам и маленькой каменной изгороди обозначающей границу Викхейма. Недалеко от них он увидел Рагдая и Эйнара. Они шли к кузнице и драккару.

Сам не зная почему, Ладри двинулся вперёд бесшумно, избегая открытого пространства. Крался он то рядом с тропой, отводя ветки рукой, бережно возвращая их в прежнее положение, то прямо по тропе, используя её изгибы, чтобы иметь укрытие. Даже если бы идущие впереди вздумали оглянуться, то они не увидели бы, как пляшут ветви, не увидели бы крадущейся тени и не услышали бы и шороха. Он ставил ногу, как бы немного скользя, не сразу перенося на неё вес тела, не давая сухим сучкам под старой хвоей предательски треснуть. Он был готов замереть на месте и стать тенью, если взлетит из кустов разбуженная куропатка. Он крался, как зверь, и был так близко от идущих, что слышал их голоса.

— Я не жалею, Эйнар, этих восемнадцать безанов для выкупа, потому, что, если мы отыщем то золото, что я вскользь упомянул в сказании про Сину, у нас будет столько золота, что можно будет всё Сканию купить, и ещё останется. Там тридцать больших сундуков с золотыми монетам, посудой. Лично мне нужна оттуда одна лишь вещь, золотой шар размером с голову человека под названием Золотая лоция. Судя по рассказам, там изображены все земли, открытые мореплавателями, и ещё не открытые.