Золотая лоция - [11]

— Хорошо, что ты не сказал об этом другим ярлам, Эймунду, Йёрану. У них такие люди болтливые, что про это стало бы известно Ингьяльду Коварному или Хельвдану, и уж они с нас бы кожу живьём сняли, и узнали бы секрет.

— Они за это золото всё Восточное море подняли бы как волну, ещё бы, такая добыча.

— Я думаю, где-то рядом соглядатай…

— Соглядатай?

Услышав это, Ладри застыл на месте, но никто их идущих не оглянулся. Только разговор теперь они вели на непонятном ему славянском языке. Потом Рагдай и Эйнар остановились, и мальчик весь подобрался, раздумывая, куда лучше отступить, если они решат обыскать ближайшие заросли. Он опустился на корточки, прошептал хвалу Одину, прося о покровительстве, гордый тем, что так ловко следит за опытными воинами, прекрасно видит и слышит их, оставаясь для них невидимкой.

От фьорда доносился запах дыма и смолы. Послышался стук железом о железо, затюкал топор. Это люди Вишены начали готовить драккар.

Ладри начал терять терпение. Ему хотелось чихнуть, но он сдерживался. На его вытянутую от напряжения шею сел комар. Откуда здесь мог быть комар в такой холод? Ладри хотел согнать его, прихлопнуть, и тут с ужасом понял, что это не комар, а остриё стального ножа касается его шеи.

Не в силах шевельнуться, он скосил глаза. Кто это? Карлики цверги, духи леса, бесшумные, коварные, всесильные, злобные, безжалостные твари собирались отнять его жизнь, уволочь в бездонные пещеры, изжарить на вертеле, превратить в жабу, паука, высосать кровь? Наверное, сейчас он увидит рогатую морду с каменными глазами и кривыми клыками, сейчас его обхватят когтистые лапы. Мальчику захотелось закричать, позвать на помощь, пусть даже Рагдая и Эйнара беседующих о чём-то на тропе, а теперь куда-то издевавшихся. Он хотел рвануться, побежать, но ног будто не было… Он почувствовал запах меха с дымом костра, чеснока, медовухи, клюквы. Он скосил глаза и увидел сначала бороду, а потом и всего Эйнара.

— Это… — только и смог вымолвить мальчишка.

— Ладри, почему ты за нами следишь? — Эйнар спрятал нож, схватил маленького соглядатая за воротник меховой куртки и вытащил его на тропу.

— Отец хотел проследить, не пытаетесь ли вы сбежать, не заплатив выкуп за глаз Акара.

— И как, не собираемся? — спросил его с улыбкой подошедший Рагдай, — как же ты так попался, тоже мне, охотник…

— Возьмите меня с собой за золотом, — умоляюще складывая руки, попросил Ладри, — я хочу стать викингом.

— Теперь, когда ты знаешь о цели нашего похода, тебя нужно или убить, или взять с собой, — задумчиво сказал Рагдай.

— Что он мог слышать? — по-славянски спросил Эйнар.

— Про золото, ради которого короли готовы убивать друг друга, про Золотую лоцию.

— Это плохо.

— Ладно, — произнёс Рагдай уже на понятном мальчику языке, — раз ты хочешь пойти с нами в поход, жди на берегу, потом залезай под палубу на корме и жди, пока мы не выйдем в фьорд. И не говори никому ни о чём, и не попадайся никому на глаза из людей своего отца.

— Хорошо! — чувствуя, как радость переполняет его, почти закричал Ладри, — а то мой отец и братья хотят торговать, а не воевать, а это будет мой первый настоящий поход викинга!

Так или иначе, но нам придётся утром уходить, если, конечно, удастся подготовить ладьи. Люди ярла Эймунда наверняка будут следить за нашим отплытием, и могут потребовать осмотра драккара, если заподозрят, что сын ярла хочет сбежать из дома.

Они втроём двинулись вниз по тропе. Корабль Йёрана уже отходил от берега и его люди поднимали тяжёлый жёлтый парус, сами себе крича подбадривающие слова. Сам Йёран стоял на корме и махал фьорду рукой на прощание. Никто не вышел его проводить, даже любопытные рабы. Дружинники Вишены, под руководством седовласого кормчего Гелги, выровняли деревянные катки под килем корабля.

За этими действиями следил хмурый Вишена. А руках у него был кувшин с холодной водой и из него он всё время делал маленькие глотки. Остановившись рядом с ним, Рагдай и Эйнар затеяли спор о том, правильно ли ярл Эймунд назначил выкуп за увечье Акара. Решив, что выкуп должен был быть меньше, они стали убеждать Вишену взять с собой Ладри в поход. Вишена не соглашался, говоря, что после того, что случилось с дочерью местного ярла, его двумя сыновьями, взять и увезти его младшего сына, было бы верхом неразумности. Это походило на враждебные действия, со стороны могло показаться, что после ссоры с братьями ярла Эймунда, его младший сын был увезён в отместку, чуть ли не как заложник. А если в походе мальчик погибнет, то это будет похоже на похищение с последующим убийством. Ладри уже не сможет подтвердить, что сам убежал из дома. Кто потом подтвердит, что отправился в рискованный поход добровольно? А это уже означало войну с ярлом Эймундом и его бедной, но злой семьёй и Биармии. Кровная месть было строгим обычаем, и обойти её не получилось бы. Ладри с собой брать было нельзя.

Тогда Рагдай открыл Вишене то, что Ладри подслушал их разговор с Эйнаром о существовании большого золотого клада. Он слышал, что этот клад является целью похода и эта весть может всколыхнуть всех конунгов Восточного моя, а на Вишену и Стовова станут смотреть как на людей, знающих, где золото, или уже захвативших и спрятавших его. В любом случае их стали бы преследовать могущественные Скьёльдунги и Инглинги.