Золотая Ладья - [114]

Медленно занимался рассвет. В его бледных отсветах хирдманны увидели угасающие языки пламени, тянувшиеся к сонным облакам от обугленных остовов драконов.

— Сбыслав предусмотрителен, — внезапно расхохотался Хумли Скала кашляющим смехом. — Кажется, он не оставил нам выбора.

Было видно, что на отмели произошел жестокий бой. Песок и редкая трава были еще горячими от пролитой крови. Бездыханные Братья из отряда Храфта Черного распластались в разных позах, утыканные стрелами, порубленные мечами. У некоторых были отсечены головы и кисти правой руки. Похоже, кривичи сделали это для того, чтобы убедить себя в смерти столь упорно сопротивлявшихся противников. Мертвых дружинников Хорола не было — их, видимо, унесли, но на земле остались следы от тел, которые волочили по земле. Перебиты оказались кривичами даже траллы хирда.

— Им повезло больше, чем Олаву, — Бови Скальд задумчиво наклонился над Рагнаром Кабаньей Шкурой и другими павшими хирдманнами. — Они встретили смерть в настоящем бою.

Совершать похоронную тризну не было времени. Собрав тела и сложив их на останки драконов, связанных наподобие плота, Братья отправили убитых в последний путь по реке. Проводив взглядом удаляющееся судно мертвых, побрели вдоль берега вниз по течению.

— Мы еще можем встретить Кандиха и радимичей у брода, — сказал Энунд. — Других мест, чтобы перебраться на тот берег реки, нет, а они наверняка будут пытаться перейти на ту сторону. Я слышал это из их разговоров. Надо поторопиться.

Волкам Одина повезло. Через некоторое время они выбрели к месту, где густые ивы стелились над самой водой. Большая стая уток, взлетевшая над рекой, лучше всяких слов оповестила Братьев о том, что впереди люди. За деревьями, на истоптанном жидком берегу, покрытом конскими и человеческими следами, готовились к переправе кольчужники Прелюта, Кандих, Рогдай и княжна. Увидев приближение хирдманнов, гридни повернулись к ним грудью, поспешно доставая луки и прилаживая к тетиве стрелы.

— Мы пришли не сражаться! — еще издали крикнул Энунд. — Мы пришли, как друзья. Пусть кровь, пролитая по нашей вине, не станет неодолимой преградой между нами. Мудрые всегда готовы перешагнуть через былые обиды и протянуть друг другу руку помощи.

Радимичи смотрели на хирдманнов холодными глазами. Одни с сомнением покачивали головами, другие поудобнее перехватывали оружие. Вид их был неприветливым.

— Сбыслав извел наших Братьев и нашего ярла, — добавил Гудред Ледяной Тролль, видя нерешительность воев. — Теперь он — наш кровник. Мы на одной стороне и должны держаться вместе.

— С такими другами водиться — шибко накладно, — проворчал сотник угрюмо. — Шли бы вы лучше своей дорогой.

— Не время поминать былое, — сказал Кандих. — У нас сейчас общий враг. И мы должны сплотиться всем миром, чтобы противостоять ему и его замыслам, губительным для всех.

— Тебе, конечно, виднее, — Прелют пожал плечами. — А только мне идти в одной ватаге с ними — не больно по сердцу.

— Слово Опоясанных Мечом стоит немало, — проговорил Хумли Скала. — Мы клянемся на своем оружии именами Одина и Тора, что будем уважать вас, как побратимов, и вместе бороться с общим врагом.

— Да будет так, — Кандих сделал рукой приглашающий жест, несмотря на то, что гридни еще хмурили брови. — Отныне мы — один отряд.

Когда напряжение между радимичами и хирдманнами сгладилось, стали думать, как быть дальше. Энунд краем глаза поглядел на Любаву. Теперь уже ничто не напоминало о порыве слабости, заставившей ее броситься к Кандиху в светлице терема. Княжна вновь обрела свое достоинство и держалась гордо и неприступно.

Молодой варн собрал немногочисленное воинство на совет.

— Итак, нам надлежит решить, как быть дальше. Куда мы должны отвезти княжну и что делать самим.

— Княжна — моя добыча, — напомнил Энунд не очень уверенно. — Я взял ее в бою.

— В таком случае, осмелюсь напомнить тебе, почтенный Энунд, сын Торна Белого, — витиевато начал Кандих, — что ты являешься нашей добычей, ибо мы с Рогдаем тоже взяли тебя в бою. А может ли пленник владеть пленницей? Очевидно, нет. Так что княжна не является более твоей добычей.

— Я не пленник! — Раздвоенная Секира сверкнул глазами. — Я с вами по собственной воле. Равно как и мои товарищи.

— Совершенно верно, — все еще посмеиваясь про себя над молодым хирдманном, продолжал варн. — А посему — вы оба свободные люди. Вольны делать, что пожелаете, и идти, куда пожелаете. Но теперь, коли судьба у нас общая, то и решить нам нужно сообща, как поступить теперь. Наша первая забота — уйти с земли, где властвует Сбыслав.

Кандих погрустнел.

— Увы, спасти древние письмена нам было не суждено. И Золотая Ладья для нас потеряна навеки.

Его взгляд упал на мешки, притороченные к бокам лошади хирдманнов.

— Там — то немногое, что от нее осталось, — сообщил Энунд.

Варн поднялся и приблизился к мешкам. Развязав один из них, он лишь тяжко вздохнул.

— К чему нам эти обломки?

Внезапно заговорил Бьорн.

— Не потеряны ваши сказания. Я прочел их от начала и до конца, и помню каждую букву!

Кандих в немом вопросе воззрился на бывшего послушника.

— У меня с детства была отменная память, поэтому отец хотел, чтобы я стал жрецом, а не воином, — объяснил Бьорн.