Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских - [19]
Я сначала удивился, потом приосанился. Пришел мой звездный час!
Собрав в буйной голове мысли, выстроил их в строгий логический ряд. Затем раскрыл рот: слушайте, учитесь, запоминайте.
Я влияю на мировую политику
Готовясь к саммиту с президентом Ельциным, Билл Клинтон приказал специалистам из ЦРУ составить для него перечень необходимой научной литературы. В начале секретного списка стояла моя книга о Малюте Скуратове. Клинтон прочитал ее от корки до порки. Так она понравилась президенту, что он пригласил меня в Белый дом. В Овальном офисе я устроил для Билла персональный коллоквиум. Про оргии Ивана Грозного рассказывал, об эксгибиционизме Григория Распутина распространялся. Детабуизировал для главы американского государства загадочные страницы русской истории.
— Хотя Иосиф Сталин обладал высшей властью, это был глубоко несчастный человек, — отметил я.
— Я чувствую его боль.
Отведенный на встречу со мной час истек, но президенту хотелось продолжить занимательный разговор. Он вызвал в кабинет хорошенькую статс-секретаршу.
— Кэнди, возникли срочные соображения национальной безопасности. Все мои последующие ангажементы переносятся на неопределенный срок. Да, и принеси нам теннесийского бурбону с закусками: я сегодня весел.
Через минуту на президентском письменном столе стоял штоф «Jack Daniels» и пицца размера extra large.[72] Пару минут попили-поели. Затем я возобновил лекцию, а Клинтон — конспектирование. Иногда мы выходили на газон и курили контрабандные кубинские сигары: Хилари ввела во всем здании режим чистого воздуха.
Во время одного из перекуров я бросил зоркий взгляд на седую шевелюру и выдающийся нос Билла.
— Вы не сын ли господина Ельцина? — спросил я и деликатно добавил: — Конечно, внебрачный.
Пораженный моей проницательностью, Билл потерял дар речи.
— Эта страшная семейная тайна останется за семью печалями, — ободрил я его.
Когда высокий собеседник очухался, он поспешил сменить тему разговора и выразил желание, чтобы я надписал ему свою книгу.
— Я прошу ваш автограф не для себя, а для малолетней любовницы, — смущенно сказал президент.
Мне понравилась скромность самого могущественного человека в мире, и я начертал на титульном листе многозначительный Zuschrift:[73]«Сыну кого бы то ни было — в память обо мне. Белый дом. Р. X.»
Хозяева и гости изумленно ловили мои слова. Памятуя, что нахожусь в чужом доме, я старался не узурпировать внимание общества. Впрочем, это было трудно, ибо как только я замолкал, крики с мест поощряли меня разглагольствовать и далее — и я любезно это делал. Руби языком, как Раскольников топором!
Я влияю на русскую литературу
С некоторых пор заметил, что знаменитые люди как-то льнут ко мне. Вот пример. Я состою в переписке с Александром Солженицыным. Мы познакомились в 1978 году, когда он выступил в Гарварде со своей знаменитой речью. После этого связь между нами не прекратилась. В конце двадцатого века я послал писателю в Вермонт русский перевод моей четырнадцатой монографии «Бытовые кражи в русском романе».
Через некоторое время пришел ответ:
Вашу книгу получил. Не прочитал. При случае — прочитаю. АС.
Теперь я с приветом от писателя, и его ласковая эпистола висит у меня в кабинете. Каждый коллега или студент, который ко мне приходит, должен прочитать ее вслух. А если кто по-русски nie rozumie,[74] тому излагаю содержание письма по-английски.
Аудитория ахнула, а помрачневший Клюшкин сердито дернул шейный носовой платок.
Я опять разинул рот.
— Мое слово не воробей, а соловей. Вот еще одна история, мне на радость, вам на удивление.
Зверовещатель
Генерал от инфантерии Герхард Вольдемарович фон Хакен был выдающимся русским военачальником начала девятнадцатого века. В кампаниях 1805–1807 годов он командовал пехотным полком и в этом качестве неоднократно принимал участие в боевых действиях против Великой армии Наполеона.
Солдаты любили Герхарда, и не (с)только за храбрость. В те басносложные времена многие выдающиеся деятели Российской империи были людьми со странностями, и он в том числе. Полк гордился чудачествами своего командира, молва о которых шла по всему православному воинству.
Представьте себе картину: одинокое поле где-то в полях Богемии или Восточной Пруссии. Погода плохая, идет дождь или снег, в воздухе повышенная влажность, интенданты опять сплоховали и не подвезли сухарей. У солдат в брюхе пусто, в ранце не густо. Французы предприняли дерзкий фланговый маневр, и в тылу уже громыхает канонада. А Герхард фон Хакен проводит полковой смотр. Щегольски вычищенные и убранные гренадеры едят глазами молодого генерала (он получил это звание в шестнадцать лет, тогда как Наполеон лишь в двадцать четыре!), проезжающего вдоль строя на вороном жеребце Диктатор. На голове у Герхарда шляпа с белым плюмажем, из-под которой выбиваются длинные, волнистые каштановые локоны (как у меня!), на груди созвездие звезд, мускулистые ноги в тугих белых лосинах (каждое утро он втискивается в них с помощью дюжины дюжих денщиков) крепко облегают конские бока. Парочка геев из егерского батальона почти плачет от восторга.
Герхард кричит:
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.