Золотая книга. Пурана № 19 - [13]

Я покачал головой:

– Если за моим седоусым стоит правительство, мне бы в жизни не выдали визу. И уж тем более теперь не пустят на Андаманские острова.

– Да, пожалуй, ты прав, – подытожил Гурьев. – И это очень легко проверить. Я тебе советую, когда завтра ты увидишься с Гедвиласом, ни о чём ему не рассказывать. Возможно, всё станет ясно после его повествования – ведь он вынужден будет открыть тебе все карты и сказать, куда именно нужно ехать. И если ты обнаружишь, что речь действительно идёт об Андаманах, тогда мы довольно быстро выясним, кому наступил на ногу наш профессор. Для поездки иностранцев на острова сейчас нужно особое разрешение Министерства внутренних дел. Его можно получить на месте, в главном городе островов Порт-Блэр, но лучше сделать это здесь, в Дели: если тебе в нём откажут, значит, можно сразу же паковать вещи и делать ноги обратно в Москву. В конфликте с четырьмя львами[10] я тебе не помощник. Если же пропуск будет получен, значит, с профессором конфликтуют некие частные лица или организации. Что тоже, скажу я тебе, в этой стране не подарок.

Так мы и решили поступить тем вечером, а наутро произошла странная вещь. Даже, в общем-то, целая череда странных вещей. И самым необычайным было даже не то, что профессор Гедвилас так и не появился в условленном месте встречи: на территории знаменитого делийского комплекса Кутб-Минар, у Железной колонны царя Чандрагупты. Больше всего удивило то, что, когда я от скуки, прождав его на всё усиливающейся жаре больше часа, принялся изучать эту самую колонну, сиротливо стоящую за невысоким ограждением, и единственную шестистрочную надпись на санскрите, которой она была украшена ещё в V веке, мой взгляд неожиданно уловил у самого её основания небольшую, но очень свежую надпись, спешно вырезанную чем-то острым на тёмном матовом металле. И вряд ли её могли сделать в честь царя Чандрагупты в V веке, потому что нацарапана она была на чистом русском языке и гласила только одно:

«Возвращайтесь. Иначе смерть».

СТРАНИЦА 4 СТРИ-ПАРВА («О ЖЁНАХ»)

Гурьев застрял на какой-то встрече с индийскими металлургами и даже не стал слушать мой возбуждённый рассказ по телефону, предложив встретиться за ланчем («У меня будет всего полчаса, ты тут веселишься, а мне работать!») в европейском ресторане возле Красного форта. Чтобы добраться туда, я нанял мототакси – обычный мотоцикл, на котором пассажир сидит позади водителя: так гораздо быстрее можно передвигаться по улицам сумасшедшего столичного мегаполиса, напоминающего картины Брейгеля-старшего. Однако по пути мой шофёр подобрал ещё троих пассажиров, и все они устраивались верхом на наш довольно хилый с виду мопед у меня за спиной, так что в конце концов я уже стал сомневаться, сможем ли мы тронуться с места. Один из индусов, кроме того, держал над головой огромный рулон джутовой ткани, венчавший всю нашу конструкцию. Мы, конечно, доехали до места, но к концу поездки я был абсолютно измотан физическим дискомфортом, оглушительным шумом улиц, резкими запахами и собственными мыслями, которые бросали меня из одной крайности в другую. Ничего себе началось приключеньице!

– Да, плохи твои дела, – заметил Андрей Гурьев, снимая светло-бежевый пиджак и вешая его на спинку стула. Я выдал ему шокирующие новости ещё до того, как он уселся передо мной за стол. – Кто-то продолжает играть с нами в кошки-мышки. А быть может, – спокойно добавил он, изучая меню, – его уже и на свете нет, твоего профессора… С другой стороны, по-русски, кроме него, вряд ли кто-нибудь стал писать. Фотку сделал?

Я продемонстрировал ему фотографию надписи, которую мне удалось сделать мобильным телефоном.

– Да, свежая, – согласился мой друг. – Блестит! Этой надписи несколько дней, не больше. Странно, что кому-то удалось сделать её на памятнике, охраняемом дюжиной полицейских.

– Значит, её нацарапали ночью!

– Исключено. Разве что он перелез через ограду с колючей проволокой – но ради чего? С моей точки зрения, было бы несколько естественнее появиться у тебя в отеле, встретиться и объяснить всё по-человечески, да ещё и кофе попить.

Мы помолчали, глядя друг на друга. Вот именно так он смотрел на меня, когда я в тринадцать лет попросил его разыскать для меня телефон той симпатичной девчонки, которую я случайно встретил на автобусной остановке возле его дома. И взгляд его – и тогда, и сейчас – выражал только одну мысль: «Участвовать в этой авантюре ты меня никогда и ни за что не заставишь».

– Ну? – нетерпеливо спросил я.

– Ладно, – сказал Андрей Гурьев, вынимая из чехла свой мобильник. – Убедил.

Через час мы оба были одеты в деловые костюмы погребально-чёрного цвета и тёмно-синие галстуки, в руках Андрея красовался чёрный же лаковый портфель, подавляющий одним своим блеском всякое сопротивление собеседника. Мы находились в центральном департаменте полиции города Нью-Дели, где Андрей довольно быстро и чётко разложил всё по полочкам обалдевшим от его напора офицерам:

– Вам звонили из посольства России и предупреждали о нашем визите. Вчера вечером пропал без вести гражданин Литовской Республики доктор Летас Гедвилас. Нам необходимо срочно выяснить, в каком отеле он останавливался и где может находиться сейчас. Господин полковник, я любезно прошу вас о содействии.