Золотая клетка - [61]

– Тссс. Не называй его по имени, а то разбудишь чертову липучку.

Он кивнул на окно, около которого лежал спящий зверек – ровно на том месте, где раньше стоял Джарен. Пока они смотрели на него, Флокс распахнул глаза, обнаружил, что остался в одиночестве, и, вздернув голову, огорченно мяукнул. Но потом он обернулся к ним и с довольной серебристой мордочкой поскакал к дивану, где плюхнулся Джарену на колени, вновь свернулся клубком и мигом засопел. Джарен застонал и пронзил Киву взглядом:

– Это ты виновата.

Борясь со смехом, та погладила Флокса по мягкой шерстке.

– Не моя вина, что ты такой неотразимый.

Кива не сразу поняла, что ляпнула, и только заметив, как застыл Джарен, осмыслила свои слова.

– Неотразимый, да? – поддразнил он с лукавым взглядом.

Кива попыталась перевести все в шутку. Что еще ей оставалось? Разве что выпрыгнуть в окошко и утопиться в Серин.

– Ну, знаешь, для всяких лисообразных.

Джарен еще сильнее развеселился.

– Лисообразные?

– Хорек? Енот? Понятия не имею, что он вообще такое.

Джарен хохотнул.

– Он серебристый медведь.

Кива с прищуром взглянула на прикорнувшего зверька и заметила:

– Вообще не похож на медведя.

– Это не я придумал, – все еще улыбаясь, ответил Джарен. – Они редкие, водятся только в глуши северных гор Одона. Одонские король с королевой и подарили Флокса.

– Ориэлю?

– Мне, – и неловко добавил: – Больше похоже на взятку.

– Дай угадаю, – с иронией сказала Кива, – у них имелась наследница брачного возраста?

Джарен отвел взгляд и этим все подтвердил.

– Ори тогда было одиноко. Во дворце не было детей, а я, Мирри, Кэл и Эш были по уши погружены в политику и занятия. Когда привезли Флокса, я отдал его брату, и они сразу подружились.

– Но тебя он все равно обожает, – заметила она.

– Говорят, я неотразимый.

И Джарен так посмотрел на Киву, что ей снова захотелось выпрыгнуть в окно.

Откашлявшись, она вернулась к прежней теме.

– До того, как нас прервали, – она похлопала Флокса по спинке, – ты говорил что-то про угрозу королевству.

Джарен не ответил; он молчал так долго, что Кива испугалась, не передумал ли он делиться, но потом он сказал:

– Помнишь, я говорил тебе в Залиндове: другие королевства боятся, что мятеж перебросится на их земли? И кое-где это уже случилось.

Кива впилась зубами в щеку и согласно качнула головой.

– А помнишь, что еще я сказал? – спросил Джарен. – Про то, что Мирравен и Карамор выжидают, пока мы дадим слабину?

– Думаешь, они собираются напасть? – Кива прикинулась обеспокоенной – хотя не то чтобы ее это не беспокоило на самом деле.

– На севере что-то затевается, – ушел Джарен от прямого ответа. – Нам вечно грозили, предупреждали – как обычно. Но недавно кое-что изменилось, и как раз тогда, когда мы начали переговоры с Мирравеном о выдаче Тильды. Переговоры шли тяжко, Мирравен отказывался принимать любые наши предложения, сколь бы щедры они ни были.

Кива выпрямилась: последнюю часть она не слышала.

– Обо всем этом я узнал лишь после Залиндова, – продолжал он, – и не понимаю, что это значит. Мы предлагали им все, чего они так давно хотели, включая расширенный доступ к нашим запасам люминия и ослабление таможенных законов; все это нанесло бы удар нашей экономике и подстегнуло бы их. Но их это не заинтересовало.

Киву охватило неясное чувство, она прижала ладонь к животу: ей стало нехорошо, когда она вспомнила, что утром сказала сестра.

«Король Навок оказался более чем счастлив заключить соглашение с Мятежной королевой, понимая, как это взбесит семью Валлентис и как отчаянно они захотят получить ее себе. Ему же лишь надо было устроить так, чтобы по соглашению между странами ее отправили в Залиндов».

В тот момент Киву настолько поглотило все остальное, что она и не задумалась, как Тильда могла заставить Мирравен отклонить запрос Эвалона о ее выдаче. Но теперь Кива гадала: что же мама предложила? Что она сделала?

– Совет опасается того, что может означать их нежелание идти навстречу, особенно учитывая, что Мирравен перестал отвечать на наши депеши, – сказал Джарен. – И Карамор тоже. Оба королевства всегда завидовали Эвалону: у нас богатые, процветающие земли, а у них в основном пустоши. Они никогда и не скрывали, что хотят захватить нас, но на пути у них горы Танестра, а наши войска готовы отразить любую атаку, так что им хватало ума не пытаться. Но теперь… Не могу отделаться от мысли, что они решили рискнуть, тем более что сейчас мы отвлеклись на внутренние проблемы – на мятежников.

С пересохшим горлом Кива спросила:

– Тогда разве не к лучшему, что мятежники затихли? Можно на них не отвлекаться?

Джарен кивнул, но как-то неуверенно.

– Тогда почему ты такой задумчивый? – поинтересовалась Кива.

– Просто… – Джарен провел рукой по волосам, золотые пряди торчали во все стороны. – Я так люблю свой народ, что не могу не беспокоиться. Такой уж я уродился – вечно хочу их уберечь. И сколь бы я ни был уверен, что мы отобьемся, само существование угрозы мне не нравится.

Не удержавшись, Кива вздернула бровь.

– Ты наследник богатейших земель Вендерола. Тебе всегда будет что-нибудь угрожать.

Джарен то ли хохотнул, то ли застонал.

– Я знаю, поверь, – расправив плечи, он продолжил: – Если Мирравен с Карамором и попытаются напасть, они не пройдут глубоко в Эвалон. У нас слишком много линий обороны. Затея безнадежная, и только поэтому я еще сплю ночами.