Золотая голубка - [4]

Я сделала глубокий вдох и потерла лицо.

- Вот значит как. А теперь, скажите мне, почему вы хотите, чтобы я взяла это?

- Мой муж – жестокий человек. Я... Он...

Ее голос дрогнул, и до меня дошло.

- Он причиняет вам боль?

- Он всем причиняет боль, так или иначе. Я просто чаще под рукой.

Изабель снова заглянула мне в глаза. Я заметила, что в них блестят слезы.

- Но что я могу поделать? Здесь – его феодальное владение. Я – его жена. Я должна использовать то, что могу. Вы – вор, и, вероятно, самый известный в мире. Я слышала все песни о вас, Королева Сорока. То, что вы сможете взять, действительно ранит моего мужа.

Она получила меня. Я никогда не могла сопротивляться девицам в беде. И, как бы то ни было, это хорошая возможность нагадить на пороге Честнеда.

~~~~~~~

Одежда не была единственным имуществом графа Честнеда, видавшем лучшие деньки. Дальняя сторона его поместья отчаянно нуждалась в ремонте. Столетний раствор рассыпался у меня под пальцами, позволяя хорошенько цепляться за кладку. Ночь была достаточно теплой, так что отсутствие обуви не доставляло дискомфорта, но и без того подъем был детской игрой. А текущая за стенами река, подмывающая гнилой фундамент, позволяла не волноваться из-за возможного падения. Хотя в данных обстоятельствах я постараюсь избежать купания, тем более, что есть риск приземлиться на гребную лодку, которую я «одолжила», чтобы добраться до стены.

Помимо легкого доступа и замечательно подходящей для лазания кладки, стена имела ряд других преимуществ – она не просматривалась ни из одной точки поместья и не была освещена. У меня был по крайней мере час до того момента, как луна доплывет достаточно далеко к западу, чтобы коснуться своими лучами дальней стены. Времени более  чем достаточно для того, чтобы забрать вещь, за которой я пришла, и скрыться.

Поместье графа Честнеда находилось за городом и примыкало к реке. Внутренняя стена делила владение на две части: меньшая представляла собой внутренний двор, окруженный конюшней, караулкой, кухней и главным домом, большая была огромным садом с декоративными и съедобными растениями. Даже его светлости приходилось сводить концы с концами, хотя, я подозреваю, что он не было достаточно беден, чтобы самостоятельно копать грядки под овощи.

Мне удалось достать грубую карту. Судя по ней, кухня примыкала к разделительной стене, так что история Изабель с проникновением во внутренний двор выглядела правдивой. Но я все же решила забраться в дом по-своему, частично из-за страха перед предательством, но главным образом потому, что я – профессиональный вор, и мне не нравится, когда любители указывают мне, как я должна делать свою работу.

Окна цокольного этажа, выходящие на реку, были закрыты решетками. Железо проржавело и у меня ушло бы не более двадцати минут на то, чтобы перепилить их, однако на окнах второго этажа вовсе не было решеток, притом, что они были не менее доступны. Уже через минуту я балансировала на уступе под одним из них. Задвижку на рамах можно было легко открыть, просунув лезвие ножа между ними и слегка приподняв ее. Единственное рациональное объяснение применения подобных запоров – домовладельцы надеются, что воры решат, будто делать что-либо столь элементарное унизительно.

На моей карте не было деталей касающихся внутренних помещений дома, так что мне пришлось работать с информацией, которую дала мне Изабель. Первым делом нужно было отыскать лестницу на верхний этаж. Комната, в которую я забралась, была погружена в темноту, но полоска света, проникающая под дверь, указывала путь к выходу. Также она намекала на то, что дом не полностью покинут.

Граф Честнед уехал рано утром. Я не потрудилась прийти, чтобы помахать ему на прощание, но, судя по тому, что говорили о его свите, в доме никак не могло остаться больше десяти охранников и примерно такого же количества слуг. Судя по моему опыту – знающие слуги гораздо более опасны. Охранники следуют по предсказуемым маршрутам, а вот когда появится горничная, чтобы заняться вечерней уборкой, ни за что не угадаешь.

Я прокралась к двери и слегка приоткрыла ее. Невдалеке слышались голоса, соглашающиеся, что у Джо нет никаких гребаных шансов на успех. Через две минуты подслушивания я была уверена, что собеседники стоят на месте и не собираются никуда двигаться в ближайшее время. Также я узнала, что Пэта и Джо тошнит от качки, пердёж Дэла воняет хуже, чем чей-либо еще, и что у новой буфетчицы из «Четырех Подков» отличная пара сисек. Либо собеседники были гвардейцами, либо граф Честнед нанимал ужасно мужеподобных горничных.

К моему счастью, выскользнув за дверь, я тут же заметила лестницу. Фонарей на этом этаже не было, но слабого света сверху и снизу оказалось достаточно, чтобы оценить место. Никаких картин на стенах; мало мебели, а та, что есть, плохо отремонтирована; ковры износились практически до дыр; и, что взволновало меня больше всего, многие половицы были явно деформированы. С другой стороны, даже самая ровная половица может предательски скрипнуть, так что вор всегда крадется больше полагаясь на босые ноги и свое умение распределять вес.