Золоченные купола демократии - [8]

Сектантство же, особенно радикальное или мошенническое, наносит обществу огромный вред, и общество должно активно защищаться от него и защищать своих членов. Достаточно вспомнить Аум Сенрике или джихад. Впрочем, не всегда зло рядится в шкуру волка, чаще оно прикидывается белым и пушистым. Или даже не рядится, как в случае с иудами, которые считают всех остальных слишком недалекими, чтобы понять, какая участь им уготована господами с пейсами.

В первых декларациях (Франция) свобода убеждений провозглашалась с естественной оговоркой "если их обнародование не угрожает общественному порядку". Почти два века спустя во "всеобщей декларации прав человека" оговорка исчезла и открыла дорогу религиозному терроризму. И даже не только религиозному, ведь убеждения бывают и коммунистическими, и анархическими, и "демократическими". Если террористы-практики взрывают дома, убивают людей, создают атмосферу страха, то террористы-теоретики пробуждают сомнения, организуют протестные мероприятия, планируют теракты, организуют подготовку исполнителей. Их почти невозможно поймать и посадить. Для этого необходимо очень четко отделить свободу убеждений от свободы слова и заменить последнюю на ответственность за каждое произнесенное слово.

На первый взгляд, гражданам европейских государств может показаться, что в двадцатом веке позиции религиозного мировоззрения значительно ослабли. Наиболее влиятельные страны, включая США и Советский Союз (Россия), официально являлись светскими государствами, признающими за своими гражданами неограниченное право на выбор веры. Это ощущение соответствует наблюдаемым тенденциям только для христианского мира и только в отношении традиционных религий. Можно еще высказать предположение об ослаблении позиций буддизма и конфуцианства, но аналогичное утверждение про ислам вызовет, в лучшем случае, недоумение.

Из современных мировоззренческих взглядов наиболее ярко черты религий проступили у коммунистических и демократических убеждений. Принципиальным их отличием от архаичных концессий является относительная толерантность к идеологиям, не противоречащих догматам учений. Новые религии, не имеющие мифологической основы и претендующие на «научность» обоснования, способны уживаться со служителями традиционной церкви, если последние не занимают активной позиции противостояния. Можно вспомнить об изменении отношения коммунистического режима Советского Союза к православию в первый период Великой Отечественной войны.

Да и с демократией не надо далеко ходить за примерами, вряд ли читатель, знакомый с отношением католичества к семье, способен заподозрить лояльность Ватикана к легализации браков гомосексуалистов. Тем не менее, поскольку усилия иуд по уничтожению белой расы, в первую очередь, направлены на разрушение морали и института семьи, то неудивительно, что они умышленно подрывают авторитет церкви. Трудно возмущаться аморальными поступками «демократических» правителей после публикации скандальных материалов о педофилии католических священников. И никого не интересует правдивость, а точнее говоря, заказчик столь своевременно появившихся статей.

Дело в том, что с социальной точки зрения ключевая функция любой религии – это консолидация общества на базе единой морали, в идеале, общечеловеческой. Тот, кто подомнет под себя мировой рынок духовного опиума для народа, станет полновластным хозяином мира. Коммунисты попытались построить свой моральный кодекс строителя коммунизма, взяв за основу десять христианских заповедей и дополнив их классовой неразборчивостью в средствах.

Демократы пошли дальше, они вынесли мораль за скобки своей религии, поставив во главу угла благополучие, в первую очередь, финансовое. Рыночное отношение к нравственности отозвалось духовным распадом общества, сексуальной революцией, гей-парадами, наркоманией и зомбированием обывателя. Воспитание личности в образовательных учреждениях заменилось на воспитание потребителя, задача которого заключается в активной поддержке круговорота денег в экономике. По сути дела, демократический обыватель является классическим духовным рабом, не обладающим свободой воли по определению собственного места в окружающем его мире.

В этих условиях провозглашение свободы совести со стороны идеологов демократии является актом умышленным, направленным на ослабление любых религиозных альтернатив (например, ислама). Для демократии свобода совести безвредна именно в силу отсутствия у этой идеологии нравственного базиса. Все остальные религии декларируют свой моральный кодекс, который является объединяющим началом для формирования человеческого общества. Мораль является основой законодательства, общество, в котором принимаются аморальные законы, обречено на саморазрушение.

Введение свободы совести в социальные нормы при демократии означает разрушение единой морали. Члены общества получают право исповедовать различные религиозные взгляды, а, следовательно, разные понятия о нравственном и безнравственном. Демократия, вышибая из-под ног общества религиозные моральные кодексы, предлагает взамен так называемые «общечеловеческие ценности». Поскольку никто не взял на себя ответственности за их формулировку и утверждение на некоем авторитетном международном собрании (например, генеральной ассамблеи ООН), любой человек может трактовать это понятие, как ему заблагорассудится.