Зодиакальный свет - [99]

– Сиенский пилот это здорово, – задумчиво произнесла Рийо. – А вот трясущиеся руки – не здорово. Особенно учитывая стаж этого дела… Она сказала, что летала до войны?

– Да, – подтвердил я.

– Ну, вот, пятнадцать лет минимум.

– У вас в принципе это излечивают?

– На такой стадии гарантии нет, – ответила за панторанку Падме. – Но, если она сама будет настроена, как-то помочь можно даже с моим оборудованием. А уж в госпитале на фрегате тем более.

– Так, – я хлопнул ладонями по коленям. – Слушали – постановили: надо к ней присмотреться. Иан, Базили, просьба к вам. Познакомьтесь и выясните, чего стоит как механик…

– И давно ли увлекается… – Рийо щёлкнула пальцами по горлу, ни на мгновение не усомнившись, что будет правильно понята. – А сейчас предлагаю отдохнуть, утро вечера мудренее.

Утром, которое по привычному нам часовому поясу являлось ночью, мы принялись за изучение места предстоящей засады. Как нетрудно было догадаться по внешним очертаниям станции в виде перевёрнутого волчка, «Дарнипорт» состоял из некоторого числа уровней большой площади – на них и располагались ангары – и «перевёрнутого небоскрёба» в нижней части. Судя по указателям центрального лифтового зала, в верхней, более широкой его части размещались системы станции, далее администрация, жилые сектора сотрудников, а в самом низу – аппаратура связи. Когда-то «Дарнипорт», очевидно, являлся единым пространством, сейчас всё, что выше технических ярусов, было поделено между всевозможными арендаторами, субарендаторами, субсубарендаторами и прочими мелкими субчиками. Которые, очевидно, считая арендованные помещения своей частной собственностью, разгородились в лучшем случае решётками, а то и герметичными перегородками, вваренными прямо поперёк коридора. Даже на ангарных палубах кольцевой коридор, по идее, являющийся основным путём передвижения, рассекали огромные щиты. Где-то коридоры перегораживались не полностью, вдоль одной из стен оставался узкий проход, едва-едва разминуться двум идущим навстречу существам. Я подозревал, что таким образом пытаются избежать возникновения полностью изолированных зон, не имеющих доступа ни к одному межъярусному переходу. Отделка помещений делалась каждым арендатором на свой вкус или его отсутствие, и нередко граница территорий прямо-таки бросалась в глаза. В этом лабиринте, не зная ходов, было чрезвычайно трудно передвигаться. А человек, ориентирующийся здесь, мог уйти от любой погони. Или завлечь преследователей в ловушку.

– Подходяще, даже очень, – заключила Осока. – Надо будет разведать топологию коридоров вблизи нашего ангара и договориться с диспетчерами, чтобы «Ночную Охотницу» посадили именно сюда. И можно ждать гостей.

По пути нам попался высокий зал, раньше, видимо, служивший оранжереей, поскольку когда-то был ярко освещён. Сейчас из светильников, занимающих весь высоченный потолок, работала лишь половина, а зал превратился в торговый квартал, людный и очень шумный. Я вспомнил станцию Сокорро и подумал: хорошо хоть второй ярус не надстроили. Да и торговые точки здесь располагались более упорядоченно, четырьмя рядами, образуя два прохода вдоль бывшей оранжереи. Перегородки были непрозрачными, сверху же лавочки прикрывали листы транспаристила, вероятно, от воров. С той же целью на фасадах имелись жалюзи, сейчас скатанные в виде рулонов под вывесками.

Осока подошла к магазинчику, щит над которой гласил: «Лучшие овощи с ферм Жмерина и Малого Арнаута». Торговка, румяная полная женщина с красивыми длинными волосами, выслушала мою подругу и стала называть цены.

– О, нет, пойдём, на Корусанте и то дешевле, – сказала Осока.

– А поторговаться? – спросил я.

– За продукты? За них много не скинут.

– Ну-ка, подожди, – я наклонился над прилавком и доверительным тоном поинтересовался: – Мадам, а если чтобы купить?

– Э… Мы с Вами сговоримся, – торговка получила наличные с родианина, которого как раз обслуживала, и повернулась к нам.

Мне даже особо торговаться не потребовалось, чтобы уменьшить её запросы почти на две трети. В итоге мы расстались довольные друг другом: я – с продуктами, торговка – с деньгами.

– Интересно, а почему со мной Вы иначе разговаривали? – спросила, всё же, Осока напоследок.

– У меня глаза не рентген, я насквозь не вижу, шо Вы не шо-то там такое, – торговка неопределённо повертела пальцами в воздухе. – Говорили бы сразу человеческим языком и были бы счастливы, как сейчас я.

– Я, между прочим, тоже удивился, что ты к ней на базик обратилась, – заметил я, отойдя немного. – Думаю, для конспирации, что ли?

– Не-а, просто переклинило, – призналась Осока. – Предыдущие покупатели с ней тоже не на родном общались, вот и я по инерции… Нам в один из этих лифтов.

Путь, которым мы шли до рынка, я запомнил фрагментарно, слишком много поворотов, переходов, лифтов и даже лестниц, вообще-то нечасто встречающихся на космических объектах. Чтобы найти обратную дорогу, мне, пожалуй, потребовалось бы оставлять на стенах метки, как в настоящем лабиринте. Подруга же уверенно двигалась в выбранном направлении, будто ходила этим путём, как минимум, десяток раз. Джедайка она и есть джедайка. Я уже предвкушал, как, возвратившись на корабль, мы пообедаем, прежде чем заниматься дальнейшими делами. Внезапно Осока резко остановилась, поднесла пальцы к виску и сморщилась, как от внезапного укола: