Зодчий из преисподней - [4]

— М-м-м… И что же оно булькало?

— Как это — что?

— Ну, слова какие? М-м-м… Хоть что-то?

Ольга Владимировна шумно выдохнула:

— Не знаю… Мне показалось — по-французски…

Ярыжский хохотнул с полным ртом, но женщины не обратили на его сарказм никакого внимания и не обиделись.

— А мне — так будто по-английски, — прибавила Надя.

— Интересно. М-м-м… Очень интересно… Значит, итальянский унитаз разговаривает… М-м-м… По-английски… И по-французски… Это исключительно интересно… Голос какой?

— То есть как это — голос какой?

— Ну… Мужской или женский?

— Нечеловеческий! Нечеловеческий голос! Понимаешь? — всплеснула руками супруга.

Теперь он захохотал на всю комнату:

— А вы хотели, чтобы он по-человечески разговаривал? Хе-хе-хе! Ох, бабы! Может, итальянцы там робота встроили, а? Для развлечения клиентов. Может такое быть? А?

Ярыжская резко встала. Высокая, черноволосая, вся в несерьезных красно-зеленых рюшечках дорогого импортного халатика, но такая соблазнительная, просто sexy:

— Ты надо мной издеваешься?

— С чего бы это, моя дорогая? Анализирую ваши росказни. Похоже, нужно будет наш бар запирать. От вас обеих.

— Тимофеевна тоже кое-что подметила. Не только мы.

— И что же? М-м-м…

— Кто-то ночью ходил в грязных ботинках. По всему дому.

— Ну?

— Она заметила следы, когда прибирала.

— Понятно. — Насытившись, Кирилл Иванович вытер губы салфеткой. — Она переработала и хочет прибавки. Алинка тоже видела грязные ботинки?

— Нет, в последнее время она прибирала только наверху, в левом крыле. И Тимофеевна ботинок не видела, видела только следы. В основном, на лестнице.

— А ты, Надя, следы видела?

— Нет. Тимофеевна говорит, что сразу все и прибрала.

— Скажите ей, чтобы в следующий раз позвала взглянуть.

— Уже сказала, следы она видела только один раз.

— Вещи-то хоть все целы? Кто-то, понимаешь, ходит тут, как у себя дома…

— Насчет этого не волнуйся, все на месте, — заверила Ольга Владимировна. — Нигде ничего не пропало.

— А охрана, значит, в это время спала?

— С улицы в дом точно никто войти не мог, — заступилась за молодых сторожей Надя Щукина. — В последние дни часто снег шел, во дворе никаких следов не было, только наши. Все двери я лично запирала, и потом еще раз проверила.

Ярыжский подобрел:

— А между прочим, сантехника вы не вызвали? Нашего. Может, тот хваленый итальянский унитаз еще и протекает? А?

Но Ольга Владимировна была настроена до конца поддерживать мистическую версию непонятных происшествий:

— Поверь, нечего иронизировать. Техника работает отлично. Большей частью. Днем. Сантехник не виноват, это дом… Здесь что-то нехорошее. Старые дома, поверь, всегда несут на себе отпечаток жизни бывших хозяев. Их ауру, их… Ну, не знаю. Можешь смеяться, но и академики признают, что иногда астральные тела существуют отдельно от людей. И тогда возможны любые фантастические явления. Надя, скажи ты.

Надежда взялась за ручку передвижного столика:

— Я никогда в такие вещи не верила. Но и нормальных объяснений найти не могу. Все это нелогично и нерационально. Тимофеевна говорит: призраки. Здесь и при немцах что-то такое видели и слышали. Призраки оккупантов перебили.

— Точно — призраки?

— Не знаю. Может, и партизаны.

Ярыжский засунул мизинец в левое ухо и энергично там почесал.

— Сантехник был?

— Сегодня утром, — выдохнула Ольга Владимировна.

— И вчера, и позавчера, — добавила Щукина.

— И что?

— Ничего, все исправно. Мы вместе проверяли: к Семенычу претензий нет.

— А другие унитазы? Они ж все от одной фирмы.

— Другие работают, как часы.

— Как часы, хе-хе, — Ярыжский встал и похлопал себя по добротному животу:

— Ну, хорошо. Я теперь дома чаще буду бывать, по крайней мере, ночевать обязательно постараюсь. Может, тоже что-то услышу. На итальянском, хе-хе.

В этот момент на втором этаже громыхнуло.

Кирилл Иванович первым выскочил из зала и бросился наверх, больно стукнувшись коленом о большой низкий стол и едва не перевернув столик на колесах. Еще на лестнице услышал: кто-то спускает воду. В его личном туалете! Куда войти можно только через кабинет!

Влетел туда запыхавшийся, сердитый.

Никого.

Спрятанный в бордовокафельной стене бачок с шумом наполнялся водой. В долгом бульканье время от времени довольно явственно можно было разобрать отдельные слова: «…шой вред… преступни… государ…»

— Ну, что я говорила! — победоносно появилась за его спиной Ольга Владимировна. — Посмотри в библиотеке — стул упал. И лежит. И никого! Ну? Понял теперь?

Муж отстранил ее с дороги одной рукой, будто неодушевленный предмет, и решительным шагом направился в домашнюю библиотеку, расположенную рядом, за стеной кабинета.

Стул лежал прямо на проходе, будто кто-то уронил его в спешке. Замечательный стул, новый, с обитой шелком овальной спинкой и гнутыми ножками. Сделанный на заказ по чертежам модного дизайнера. В стиле ампир.

Хозяин обвел помещение бешеным взглядом:

— Ну… Стерва! Попадись только! Капец будет! На хрена мне это надо!

И полез в карман за телефоном — вызывать охранника.

Пока он, торопливо маршируя по лестницам и комнатам и визуально обследуя их, по мобильному приказывал сторожу еще раз обойти вокруг дома и осмотреть следы, экономка подняла и поставила на место стул. Подровняла несколько книг, корешки которых небрежно высунулись из аккуратного строя. Сняла с большого декоративного глобуса криво прилепленный кем-то бледно-зеленый стикер. На нем небрежным почерком было написано: «