Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе - [74]
Правильно определяет апостол: «Любостяжание есть идолослужение» (Кол 3: 5). Ибо как идолопоклонник служит истукану, так любостяжатель — сокровищу. Один старательно умножает почитание идола, другой охотно укрупняет груду денег. Один усердно почитает статую, другой тщательно охраняет сокровище. Один полагает надежду в идолослужении, другой — в деньгах. Один боится сокрушить идола, другой страшится уменьшить сокровище.
Скупец легко просит, но тяжело отдает и дерзко отказывает. Что отдает, все теряет. Скорбит, жалуется, раздражается, тревожится, воздыхает и мучится. В сомнении колеблется и дает неохотно. Возвеличивает то, что дал, и преуменьшает то, что должен дать. Дает, чтобы приобрести, но не приобретает, чтобы давать. Щедр с чужим имуществом, бережлив к своему. Опустошает чрево, чтобы наполнить ларец. Истончает тело, чтобы утучнить прибыль. Руку для подаяний сжимает, к стяжанию простирает. Для даяний она закрыта, для приобретений открыта. Но «имения неправедных, как поток, иссохнут» (Сир 40: 13), ибо собирающий неправедно быстро расточает. Справедливо, что богатства, происходящие от злобы, приводят ко злу, и не прилагается к благам то, что не исходит от блага. Итак, любостяжатель проклят в сей жизни и в будущей.
«Главная потребность для жизни — вода и хлеб, и одежда и дом, прикрывающий наготу» (Сир 29: 24). Ныне же чревоугодников не удовлетворяют ни плоды деревьев, ни стручки бобов, ни коренья трав, ни рыбы морские, ни звери земные, ни птицы небесные. Но они доискиваются снадобий, приобретают пряности, откармливают животных и выбирают самых тучных. Этих животных тщательно готовят искусные повара и с роскошью подают к столу усердные слуги. Один человек измельчает и разрезает, другой смешивает и пожирает. Субстанция превращается в акциденцию, природа — в творение рук, чтобы пресыщенность вновь взалкала, а к брезгливости вернулось желание. Все это делается, чтобы возбудить чревоугодие, а не подкрепить природу, преисполнить жадность, а не восполнить нужду. Впрочем, наслаждение пищей столь мимолетно, что в пространстве оно едва занимает четыре пальца, а во времени — почти столько же секунд.
Умеренность презирают, к излишествам стремятся. Во множестве блюд и разнообразии вкусов алчность не знает предела, прожорливость превышает меру. Но когда отягчается чрево, мысли путаются и разум мутится. Отсюда происходит не здравие, но болезнь и смерть. Вот что говорит мудрец: «Не пресыщайся всякою сластью и не бросайся на разные снеди, ибо от многоядения бывает болезнь, и от пресыщения многие умерли» (Сир 37: 32–33). «Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое» (1 Кор 6: 13).
Чревоугодие требует богатых даров, но воздает ничтожнейшими, ибо чем изысканнее яства, тем зловоннее кал. Что человек постыдно поглотил, то постыдно испражняет, сверху и снизу испуская ужасные ветры, издавая мерзкие звуки. Чревоугодие затворило двери рая (Быт 3), продало первородство (Быт 25: 28–34), хлебодара повесило на древе (Быт 40), Крестителя обезглавило (Мф 14: 1–12; Мк 6: 21–29). Навузардан, начальник над поварами, сжег Храм и разрушил весь Иерусалим (4 Цар 25: 8–10)[614]. Валтасар во время пира увидел руку, написавшую против него на стене: «Мене, Текел, Перес», и в ту же ночь умертвили его халдеи (Дан 5). «Сел народ есть и пить, а после встал играть» (Исх 32: 6). Но «еще пища была во устах их, как гнев Божий пришел на них» (Пс 77: 30–31). «Евшие сладкое погибли на улицах» (Плач 4: 5). Богач, который «каждый день пиршествовал блистательно» (Лк 16: 19), «похоронен был во аде» (Лк 16: 22–23).
Что постыдней пьяницы? Уста его смердят, все тело трясется. Он говорит нелепости и выдает тайны. Секретов нет никаких, где царствует пьянство. «Полные кубки кого не сделали красноречивым»[615]? Мало им вина, сикеры и пива: смешивают вино с медом, изготовляют мульс, делают кларет — с большим трудом, великим тщанием и немалыми издержками. Но отсюда происходят лишь стычки да ссоры, распри да склоки. «Излишнее употребление вина, — как говорит мудрец, — увеличивает ярость и гнев и совершает многие падения» (Сир 31: 35). Написано же Осией: «Блуд, вино и пьянство похищают сердце» (Ос 4: 11). Потому говорит Апостол: «Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство» (Еф 5: 18). И Соломон: «Вино пьяняще, и пьянство буйно» (Прит 20: 1). Сыновья Рехава (Иер 35) и сын Захарии (Лк 1: 15; 7: 33) не пили вина и сикеры или иных пьянящих напитков.
Пьянство открыло наготу Ноя (Быт 9: 20–25), совершило кровосмешение (Быт 19: 30–35), убило царского сына (Дан 5), обезглавило военачальника (Иф 12: 1 — 13: 8). Истинно говорит Соломон: «Пьяницы и задающие пиры обеднеют» (Прит 23: 21). Исаия же: «Горе вам, которые с раннего утра ищете сикеры и до позднего вечера разгорячаете себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах ваших» (Ис 5: 11–12). «Горе вам, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток»
Книга в популярной форме знакомит читателя с картиной мира скандинава-язычника — такой, какой она предстает в памятниках мифологии и эпоса («Эдда» и саги), а также в памятниках древнего изобразительного искусства и религиозного культа, открытых археологами. Культура германцев в эпоху Великого переселения народов и скандинавов в эпоху викингов (варягов) была непосредственно связана с культурой славян и Руси, поэтому в книге сопоставлены мифы и предания скандинавов и Древней Руси.
Замечательная книжка для детей с красивыми иллюстрациями, в доступной форме рассказывающая о первом в истории кругосветном плавании, совершенном экспедицией Фернандо Магеллана.
Коллективный научный труд «Средневековая Европа: Восток и Запад» открывает серию публикаций Лаборатории медиевистических исследований НИУ ВШЭ, посвященных вечной и вместе с тем неисчерпаемой теме отечественной медиевистики: взаимоотношениям латинского Запада европейского субконтинента и православного (а отчасти и мусульманского) Востока. Из бесконечного разнообразия возможных сюжетов для данного издания отобраны лишь до сих пор глубоко не изученные. Во-первых, разбираются брачные стратегии и стратегии имянаречения в среде правящей элиты разных обществ Северной и Восточной Европы – от Скандинавии до Грузии.
Монография посвящена проблеме формирования Русского государства в геополитическом контексте политических и этнокультурных процессов, проходивших в Евразии в конце 1-го тыс. н. э., начиная с расселения славян. Особое значение придается исследованию исторических основ летописных известий о первых русских князьях, начиная с легенды о Кие и призвании варягов. Становление основных феноменов начальной русской государственности — городов, государственного права и культа, искусства — рассматривается с учетом взаимодействия разных этнокультурных традиций в Восточной Европе.
Эта книга расскажет заинтересованному читателю о самобытных мифологических традициях финно-угорских народов — финнов и карелов, венгров, эстонцев, мордвы и марийцев, коми и удмуртов, хантов и манси. Мифы о птице-демиурге, о небесном охотнике и гигантском лосе, подвиги знаменитого эпоса «Калевалы», безусловно, вызовут интерес широкого круга читателей.
В основе книги «Бог, Рим, народ в средневековой Европе», продолжающей серию «Polystoria», — исследования, выполненные сотрудниками Лаборатории медиевистических исследований НИУ ВШЭ и их коллегами. Она посвящена различным аспектам культурной, религиозной и политической истории Средневековья на Западе и Востоке Европы. Помимо исследований здесь публикуется ряд средневековых сочинений, впервые переведенных с латыни и старопортугальского. Книга адресована историкам, филологам, историкам искусства, религиоведам, культурологам и политологам, а также широкому кругу читателей, интересующихся историей Европы.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Коллективный научный труд «Polystoria: Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе» появился в результате исследований, проводившихся Лабораторией медиевистических исследований НИУ ВШЭ по проблемам истории средневековой Европы – как латинской ее части, так и православной, а также различных форм взаимодействия между ними. В книге рассматривается широкий круг вопросов, ранее либо вовсе не ставившихся, либо же недостаточно изученных – от особенностей исторической антропонимики в Киевской Руси и Скандинавии до попыток создания «правильной» картины прошлого у западных славян и в Московском царстве.