Знойная осень - [3]

– Нет… Я вовсе не думала о вас так плохо, – поспешно возразила Элизабет. – Просто я вижу вас первый раз в жизни, да еще в незнакомом городе… более того, в незнакомой стране. Я думаю, вы должны понять меня.

Амарто кивнул.

– Я понимаю вас даже лучше, чем вы думаете, – тихо произнес он.

Они стояли на тротуаре, освещенном разноцветными огнями фонарей, вывесок, реклам. Мимо них проходили люди: поодиночке, парами и небольшими компаниями; молодые, средних лет и преклонного возраста; шумные и молчаливые, бесшабашно веселые и задумчивые.

Вот сейчас я попрощаюсь с ним и останусь в его памяти случайной прохожей, сентиментальной американской туристкой, льющей слезы под аккомпанемент мандолины, с грустью подумала Элизабет.

– Рада была с вами познакомиться… Но мне пора, – сказала она вслух.

– Прощаться в самом начале знакомства? Ни в коем случае. Вы ведь еще пробудете в нашем городе какое-то время, не так ли? – поинтересовался Амарто.

– Да, наша группа приехала всего несколько дней назад… – нерешительно ответила Элизабет.

– Вот и отлично, – обрадовался Амарто. – В таком случае, предлагаю вам другую экскурсию – не в обществе скучного гида и не по Лиссабону. Мы поедем в Синтру – это старинный город и бывшая королевская резиденция, утопающая в зелени. Там расположено прекрасное поместье – коктейль готики, ренессанса и особого португальского стиля мануэлино…

– Мануэлино? – переспросила Элизабет. – Это стиль архитектуры?

– Да, но это больше чем архитектура, – вдохновенно продолжил Амарто. – Больше чем просто красивые здания. Это – своеобразное выражение поклонения географическим открытиям, великим мореплавателям и далеким землям. В этом городке совершенно неповторимая атмосфера старины и трогательной романтики. Вот увидите, он вам понравится! – В его голосе было и волнение, и какая-то удивительная решительность, которая, казалось, подсказывала ему нужные слова.

– Он мне уже нравится, – улыбнулась Элизабет. – Вы так красиво о нем рассказываете…

Они стояли, глядя друг другу в глаза, и не знали, как выразить те чувства, которые переполняли их. Оба вдруг почувствовали удивительную близость, и их интонации стали доверительными.

– В каком отеле ты живешь? – спросил Амарто.

– Кажется, он называется «Лагуна»…

– Я провожу тебя, – мягко, но решительно заявил он.

И Элизабет кивнула в ответ, не находя в себе сил возразить ему хотя бы ради приличия.

Амарто проводил ее до отеля, по дороге рассказывая об истории Португалии, ее традициях в кулинарии и виноделии, о провинции Рибатежу – стране португальских ковбоев, где издавна разводили быков и лошадей. О том, что в дни празднеств во многих городах устраивают корриды, но быков при этом не убивают, как в Испании, а просто демонстрируют свои ловкость, силу и находчивость в процессе битвы с рогатым противником. Амарто был уникальным рассказчиком. Его речь лилась легко и непринужденно, как будто он читал вслух раскрытую перед ним книгу.

Позже, лежа на застланной розовым атласным покрывалом широкой кровати, Элизабет снова и снова перебирала в памяти его рассказы о Синтре, Фару, Эворе и других португальских городах. Ей запомнилась поговорка: в Лиссабоне кутят, в Порту работают, в Коимбре учатся, в Браге молятся.

Забираться под одеяло не хотелось. Кондиционер наполнял номер прохладной свежестью, но и она не могла заставить Элизабет укутаться потеплее и заснуть. Сон не шел. Голос Амарто, казалось, все еще звучал рядом и не давал ни на миг забыть о нем.

К утру, решив, что бороться с этим бессмысленно, Элизабет поставила диск с испанскими мелодиями и под звуки томных гитар пошла готовить кофе.

Густая дымка его терпкого аромата заставила ее на несколько мгновений позабыть обо всем. Это был самый надежный и проверенный способ привести мысли в порядок.

Все-таки не зря я в день приезда мучилась полчаса с англо-португальским словарем, чтобы объяснить горничной, что мне непременно нужна в номере кофеварка, подумала Элизабет, мечтательно вдыхая прохладный воздух комнаты, наполненный запахом молотых кофейных зерен. Эта девушка поняла меня довольно быстро… Во всяком случае, быстрее, чем я заучила те несколько слов. Надо будет воспользоваться сегодняшней поездкой и попросить Амарто научить меня хотя бы простейшим фразам. Буду развлекать свой родной коллектив в свободное от работы время.

Особенное впечатление это произведет на неразлучную парочку наших старейшин – Энн Рейд и Сьюзан Флаэрти. Анаконды конструкторской мысли и динозавры машиностроительной индустрии, как называет их молодежь. Элизабет представила себе выражение лиц этой парочки, когда она нарочно громко будет рассказывать Джоанне, своей подруге, о случайной ночной встрече с симпатичным португальцем.

– Как же, внимания она на него в ресторане не обратила, – будет захлебываться свистящим шепотом Сьюзан, склоняясь к уху Энн. – Наверняка раскрасилась, как рождественская елка, и глазки свои притворные от него не отводила. Тихоня заблудшая. Думала, наверное, что женит на себе, да просчиталась, как и с тем Дэймоном, с которым жила целый год. Приехала вот, хвост поджав. Сказки теперь рассказывает.