Зной прошлого - [40]

Боевая тревога в полку в последнее время не была редкостью. Но эта, поднявшая сегодня солдат на ноги так рано, не была похожа на остальные. По царящему вокруг напряжению, по отрывистым командам офицеров чувствовалось, что случилось нечто непредвиденное. Подготовкой взводов и их посадкой на машины руководил непосредственно командир полка, чего при обычных учебных боевых тревогах никогда не случалось. У многих солдат он лично проверил оружие и боеприпасы. В числе других подсумок с патронами получил и рядовой Петко Кырджилов, водитель грузовика.

После коротких сборов моторизованная колонна выехала из Шумена в восточном направлении; миновав Провадию, повернула к Дюлинскому перевалу. Здесь, среди вековых лесных массивов, солдатам стала известна цель, ради которой понадобилось перебрасывать полк так далеко от родных казарм. Здесь Петко узнал о присоединении большой группы каблешковцев к отряду «Народней кулак». Радостно и тревожно забилось его сердце. Ведь те, кто ушел к партизанам, были его приятелями еще с детских лет. Они вместе росли, поровну делили радости и невзгоды, сообща мечтали бороться за свободу. Петко с трудом сдерживал радость, слушая о захвате партизанами большого количества оружия на постах береговой охраны, об умело проведенном первом бое отряда с войсками и жандармерией. «Главное ничем не выдать своих чувств, — думал он. — Необходимо все время следить за собой. Если дам повод для подозрений, то все рухнет». В сознание Петко врезались последние слова выступавшего перед солдатами офицера: «Партизаны вооружены до зубов. Запомните, бой будет жестоким и беспощадным!»

Колонна автомашин приблизилась к Дюлинскому перевалу. Впереди показалось село Старо-Оряхово. Так неужели он, ремсист, повезет целый взвод туда, где солдатам предстоит преследовать и убивать его товарищей? Лучше погибнуть самому, чем совершить предательство. Мысленно перед взором Петко один за другим проходили образы верных друзей. Он был уверен, что большинство из них были в числе тех, кто ушел из Каблешково в партизанский отряд. А ведь уйти в горы вместе с ним должен был и он. Ему даже удалось тогда как усердному солдату выхлопотать домашний отпуск, но в последний момент он был снят с поезда за несколько минут до отправления. Лишь в ротной канцелярии ему стало ясно, что он по-прежнему находится вне подозрений и что отмена отпуска связана с неожиданно объявленными большими маневрами полка…

Увидев в стороне от дороги колодец, Петко выжал сцепление и резко надавил на педаль акселератора, затем незаметно выключил зажигание. Дернувшись несколько раз, машина остановилась.

— Что стряслось? — забеспокоился сидевший в машине унтер-офицер.

— Мотор заглох. Видно, сломалось что-то, а может быть, просто перегрелся. Сейчас посмотрим, — ответил Петко и, стараясь оставаться невозмутимым, вылез из машины.

Прямо на глазах у унтер-офицера Петко отсоединил карбюратор и, взяв в руки ведро, направился к колодцу.

— Оставь карабин и патроны! — крикнул ему вслед унтер-офицер.

— Разве не знаете, что взводный запретил ходить без оружия? — ответил Петко.

Подойдя к колодцу, Петко бросил в него карбюратор и ключи от машины, а затем, стремительно пробежав несколько метров, отделявших его от спасительного леса, скрылся в зарослях.

К исходу четвертого дня Петко Кырджилов добрался до родного села, но на следующее утро оно оказалось в кольце жандармской блокады. К счастью для Петко, ему вовремя удалось спрятаться в заброшенном доме на краю села. Из своего укрытия он видел черные столбы дыма над подожженными постройками и слышал гулкие взрывы гранат, причитания женщин, плач детей.

Виден был Петко и его родной дом, в котором он жил до призыва в армию. Поджигатели пока еще не добрались до него. А вдруг его младший брат Христо не ушел вместе с остальными ремсистами в отряд? Эта мысль не на шутку встревожила Петко. Ведь Христо наверняка получил условный сигнал. Может быть, испугался? Едва ли, на него это не похоже. Слишком хорошо Петко знал своего младшего брата, чтобы поверить в его малодушие. Христо был из тех гимназистов, что мало говорили, но точно и бесстрашно выполняли рискованные поручения. В последнее время он даже стал руководителем одной из групп ремсистов.

Новые взрывы гранат прервали размышления Петко. К небу поднялся еще один черный столб дыма — на этот раз был подожжен его родной дом. «Значит, Христо в отряде», — окончательно разрешил свои сомнения Петко.

Еще до того как стемнело, Петко покинул свое убежище, перелез через забор и оказался в соседнем дворе. Его появление испугало хозяина — в селе уже было объявлено, что Петко дезертировал из армии. Несколько дней назад к его родителям нагрянула с обыском полиция, но так и ушла ни с чем. Тогда-то имя Петко Кырджилова и было внесено в список лиц, находящихся на нелегальном положении.

— Уходи скорее из села, ищут тебя, погибнешь, как бай Вылчан, — посоветовал хозяин.

— И так может случиться, — ответил Петко, — но так просто я им не дамся. Дай мне немного хлеба, и я уйду.

Слышавшая их разговор и заметившая нерешительность хозяина тетушка Стана тихо окликнула его из соседнего двора: