Зной - [60]

Но Тин-Тин, погруженная в какие-то неведомые Арабелле размышления, еще с минуту смотрела на погребец, а затем снова открыла его и подозвала к себе Пантелеона. Когда он подошел, она показала на часы и что-то спросила.

– Она просит его объяснить, что это, – прошептал Дэн, который тоже покинул пирогу и сидел теперь за спиной у Арабеллы.

Пантелеон встал и, ни слова не говоря, ушел, но вскоре вернулся, держа в руках карманные часы. Присев рядом с Тин-Тин, он открыл крышечку и показал ей циферблат.

Тин-Тин взяла из его рук часы и стала сравнивать их с теми, что были встроены в погребец. Вся деревня затаив дыхание наблюдала за ней. А Пантелеон, что-то быстро говоря, стал показывать то на циферблат, то на солнце, делая руками кругообразные движения.

Тин-Тин встала и подняла глаза на солнце. Оно уже укатилось из зенита и теперь трепыхалось в похожих на сети переплетениях ветвей кокосовых пальм. Тин-Тин перевела взгляд на Арабеллу, которая сидела, сложив на коленях руки – и глаза «матери» сохранили доверчивое выражение. Но когда она взглянула на Дэна, в них опять появилась настороженность.

– Это его вещь, – сказала она.

Арабелла поняла смысл этих слов раньше, чем Дэн успел перевести.

А потом она уже ничего не понимала, только смотрела, как Дэн встал и заговорил.

Не зная, к чему это приведет, он, поддавшись порыву, отвечал Тин-Тин:

– Это наша вещь. Демо – моя жена. Она родилась белой женщиной, и я люблю ее. Ты знаешь, что такое любовь, Тин-Тин. В твоем языке есть это слово. Моя жена отдала тебе свои волосы, свою женскую силу, но она – демо Дабау, и у нее еще много сил. Ты знаешь, она не может сама сказать тебе об этом. Демоны не дали родиться ей в Африке. Но духи послали ей мужа, знающего ваш язык. Я – ее язык, помни об этом, Тин-Тин. Мы пришли с миром. Нам не нужна ваша жизнь. Мы скоро уйдем – но прежде демо Дабау должен увидеть, чтут ли его потомки священных животных. И это все, что нам нужно.

Тин-Тин ответила сразу. Пока Дэн говорил, она поднялась на ноги и теперь стояла напротив него, глядя снизу вверх ему в глаза.

– Блеск звезды, в которую переходит наша душа после смерти, зависит от блеска глаз съеденных нами людей, – сказала она.

– Покомо едят людей?

– Дабау едят людей. Зачем пришел к нам демо Дабау?

– Ты сама знаешь – демо выглядит так, как живет. Посмотри на эту женщину. Как ты думаешь, она ест людей?

– У того, что было, и того, что случится, бывают разные лица.

– Племя хочет, чтобы мы ушли?

– Мы не можем гнать от себя демо.

– А нам еще рано уходить.

Дэн помог Арабелле подняться и поднял над головой обе руки – свою и ее. В полной тишине, сопровождаемые взглядами туземцев, они отправились в свою хижину.

Глава 5

Шли дни. Жизнь деревни вернулась в обычное русло. Играя с детьми, балагуря с женщинами в кухне – отдельной хижине, где хозяйки стряпали на низкой круглой глиняной печи, внутри которой горел огонь, – Дэн записывал слова и прибаутки покомо, их полные юмора песенки и истории, которыми они забавляли детей. Будто забыв о божественном происхождении гостьи, племя относилось к пришельцам ровно, охотно делясь радостями и заботами своей повседневной жизни. Арабелла, которая на следующий день после состязания с Тин-Тин вообще не выходила из хижины, чувствуя сильнейший упадок сил, тоже стала выходить – и на площадь, и на берег канала, чтобы постирать одежду. А через неделю она появилась на кухне, и женщины доверили ей секреты своего кулинарного мастерства. Арабелла легко выучила несколько десятков слов, которых на первое время было достаточно, чтобы объясниться с покомо, и негритянки затаив дыхание слушали, как демо учиться говорить на их родном языке.

Однажды, когда Арабелла сидела, прислонившись спиной к дереву, и причесывалась, заглядывая в маленькое зеркальце, к ней подошла красивая негритянка.

– Я Дитика, дочь Тин-Тин, – сказала она, садясь на землю рядом с Арабеллой.

Арабелла поняла ее и дружелюбно улыбнулась в ответ.

– А-ра-бел-ла, – произнесла она с расстановкой.

– Арабелла, – легко повторила Дитика и, показав рукой на зеркальце, которое лежало у Арабеллы на коленях, сказала: – Дай мне.

Арабелла, которой и это слово было знакомо, протянула ей круглое зеркальце в черепаховом обрамлении, купленное в Кисуму.

Глядя на свой широкий нос и пухлые губы, Дитика восхищенно ухнула и вытянула руку с зеркальцем подальше от себя – в нем появилось лицо целиком. Тогда она снова приблизила зеркальце, поднеся его к самым глазам – а потом опустила голову на колени, прячась от своего отражения. Она долго забавлялась так, смеша Арабеллу, а потом вдруг повернулась к ней и быстро заговорила, делая руками какие-то объяснительные жесты – но на этот раз Арабелла ее не понимала.

Тогда Дитика встала и побежала к одной из хижин – Арабелла решила, что негритянка, не в силах расстаться с очаровавшей ее вещицей, просто стащила ее. Но через несколько минут Дитика вернулась. К ужасу Арабеллы, она вела за руку толстого туземца.

Подойдя, тот сел рядом с Арабеллой, и, сладко улыбаясь, стал переводить:

– Моя жена предлагает тебе обмен. Ты даришь ей зеркало, а она на несколько дней дарит тебе меня, – и толстяк довольно загоготал.