Лейла легла на подушки, а Раффа вдруг понял, что она перевернула его жизнь вверх дном. За это он благодарил небеса.
Он стал благодарить Бога еще горячее, когда услышал шум вертолета, похожий на шум закипающей в чайнике воды. Ради Лейлы он готов на все, но он не мог рисковать ее жизнью и жизнями малышей, допустив какую-нибудь дилетантскую ошибку во время родов. Если бы речь шла об одном малыше, он, быть может, и рискнул бы, но они ждали двоих. Конечно, он бы в любом случае сделал это, но, узнав, что врачи уже выехали, он повеселел, и его страхи, которые преследовали Раффу с того самого дня, когда он узнал о беременности Лейлы, немного рассеялись. Он нацарапал записку для врачей и приладил ее на входной двери.
Раффа бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Какое облегчение, что врачи уже едут! Показался первый ребенок. Это был мальчик, от отца он унаследовал нетерпеливый и волевой характер. Раффа завернул самого молодого представителя династии Леонов в полотенце и передал на руки Лейле, а в комнату вошли врачи. Раффа отступил, чтобы они могли принять второго малыша.
– Ты на удивление спокоен, – дрожащим голосом сказала Лейла, и тут раздался крик второго младенца. – Я бы не справилась без тебя.
– Ты бы прекрасно справилась без меня, но я рад, что не пришлось. Тебе не нужно было, – пробормотал он, вглядываясь в лицо первенца, а врачи тем временем осматривали его сестру-близняшку. – Да и выбора у нас с тобой не было. Дети рождаются тогда, когда сами того захотят, не спросив нашего согласия.
– Счастливого Рождества, Раффа, – пробормотала она, когда врачи клали ее на носилки.
– Счастливого Рождества, моя мышка.
Они обменялись полными счастья и любви взглядами, в их глазах светилось обещание счастливого будущего для них обоих и для их детей, хотя Лейла больше и не была серой мышкой, а Раффа – безбашенным искателем приключений. Она подарила ему дом, о котором он всегда мечтал, и все, что ему пришлось сделать для этого, – отойти в сторону и позволить ей стать увереннее. Лейла оказалось точно такой же настырной, как и ее сестры. Как Ева и Бритт, она была самым настоящим бриллиантом Скаванги, но для него она была главным сокровищем.
